Евгений Эс - Медиа-магнат ренессанса

— Так зачем вы пришли, если не желаете помочь?

— Хотел посмотреть на тебя в последний раз. Ну, и заодно спросить. Ты часом не собираешься взорвать полгорода во время своей казни? Может мне завтра не стоит появляться в Маркатане, а, Вик? Ты бы предупредил об опасности своего старого друга.

— А вы доложите об этом Сиану?

— Ты знаешь, я очень недоволен тобой, но я не в восторге и от Тессара. Ты запутался в отношениях с вампиршей, а Сиан растолстел, погряз в роскоши и беспечной королевской жизни. Вы оба отступили от нашего первоначального плана, забыли о великой цели и стали жить для себя. Мало того, вы еще и между собой переругались так, что примирить вас нет никакой возможности. И я не знаю, на кого мне теперь делать ставку. Тессар ленив, а у тебя, Вик, нет даже шансов пережить завтрашний день.

Герцог замолчал и надолго задумался, периодически похлопывая перчатками по голенищу сапога.

— Не уверен, что поступаю правильно, — произнес он, наконец, очень тяжело вздохнув, — но, я все-таки уровняю твои шансы.

Начальник тайной стражи поднялся, подошел к стене, около которой недавно молился Виктор и приложил к ней какой-то амулет. За стенной противно заскрипели приржавевшие детали, давно не используемого механизма, а по каменной кладке пробежала расширяющаяся трещина, пока не превратилась в полноценный проем. Из образовавшегося темного отверстия потянуло промозглым холодным воздухом.

У Виктора бешено забилось сердце.

— Держи! — герцог снял свои гогглы, добавил к ним телефон и протянул Сомову, — Это все, что я могу тебе дать. И поторопись. Скоро начнется обход, твое исчезновение обнаружат и о побеге доложат императору. У тебя в запасе примерно три часа, прежде чем на поиски беглеца бросится весь Останд.

— А что будет с вами? Когда император об этом узнает…

— А при чем здесь я? — очень натурально удивился герцог, — Меня здесь вообще нет. Я сейчас вместе с Тессаром охочусь на диких кабанов в королевских лесных угодьях. Только не спрашивай о том, как я это делаю. Конечно, за побег с кого-то обязательно спросят, но поскольку солнечная башня находится в прямом ведении начальника городской стражи, то он и займет освободившееся после тебя место.

Гросс посмотрел на хронометр и убрал его в карман.

— Все. Времени больше нет. На этом наши пути расходятся, Виктор Владимирович Сомов, — герцог протянул руку на прощание, — Расходятся надолго, но, хочется верить, что не навсегда.

Два человека обменялись рукопожатием, и Виктор шагнул в черный холодный проход. Но прежде, чем каменная стена встала на прежнее место, Сомов в последний раз оглянулся на Гросса:

— Ты не сказал главного, Крон. Зачем ты мне помог?

— Я твой друг, Вик, и я не мог не помочь, — ответил герцог, пристально глядя в глаза Виктору, — Ты ведь не забудешь об этом? И я надеюсь, что однажды, не сейчас, а потом, когда-нибудь, ты тоже не откажешь мне и, по старой дружбе, сделаешь пару килограммов урания.

Стена полностью закрылась и Сомов остался один в кромешной темноте. Он надел гогглы и, пригнувшись, чтобы не разбить голову о выступающие сверху камни, начал пробираться по узкому кривому лазу. Местами путь ему преграждала частично выпавшая кирпичная или каменная кладка, вперемешку с осыпавшейся землей, и тогда препятствия приходилось преодолевать ползком или даже разгребать завалы руками. Это сильно задерживало движение, но благо тайный ход оказался не слишком длинным и скоро закончился тупиком с железным люком, сильно изъеденным коррозией. Виктор подергал прикипевший намертво рычаг, а затем навалился на него всем телом. С рычага пластами посыпалась ржавчина, сопротивляясь, заскрипели тугие пружины запорного механизма, и, наконец, внутри что-то громко хрустнуло, люк резко распахнулся, а в нос ударил невыносимый удушливый смрад. Сомов посмотрел в образовавшийся проем и понял, что перед ним пролегает одна из немногих подземных труб городской канализации. Не задумываясь он спрыгнул вниз и сразу же оказался по колено в бурлящих грязных потоках, а над его головой с лязгом захлопнулся люк, сыпанув напоследок ржавой колючей крошкой за шиворот. В трубе было темно, но течение указывало путь и должно было вывести к месту сброса сточных вод в реку. Виктор двинулся в нужном направлении, но сделать это было не так-то просто. Ноги скользили и вязли в чем-то противном, по консистенции очень похожим на мазут, которое толстым слоем устилало все дно. К лицу липли, свисающие с потолка, то ли белесые нити плесени, то ли влажная клейкая паутина. А по краю потока бегали проворные серые крысы, настороженно наблюдая за человеком в полосатой робе, тяжело бредущим по канализационной трубе и хватающимся за стены, чтобы не упасть. Идти пришлось очень долго, прежде чем, впереди забрезжил неясный свет. Почувствовался приток свежего воздуха, стало несколько легче дышать, а уровень воды поднялся выше пояса.