Евгений Эс - Атомный барон

— Боится, что попорчу их, — гордо произнес Кропалик, — Вот и сплавила меня в подручные к Старому.

— А сам-то ты, где живешь? — удивился таким родственным отношениям Сомов, — Не у тетки разве?

— Нет. Я ж говорю, тетка за дочек трясется. А живу, где придется. В городе таких беспризорников как я хватает, да и мест полно, где можно перекантоваться. Бывает, что и в вертепе остаюсь, когда он пустует. Я у Старого вроде как при деле, но пока только на подхвате. Вот когда выросту обещает принять в братство. Стану полноправным членом банды и смогу получать равную долю при дележе добычи. Вот будет жизнь!

— Да уж, — не нашелся, что ответить на это Виктор.

Так беседуя, вскоре они оказались у ворот дома Нурши. Дом был огорожен высоким забором-частоколом из устрашающе заостренных сверху бревен. Кропалик нетерпеливо заколотил в ворота железным кольцом, приделанным вместо ручки и во дворе злобным лаем зашлась собака. Долго никто не открывал, а затем лай смолк, послышались шаги, и раздался недовольный женский голос:

— Кого там принесло посреди ночи?

— Тетя Нурша, это я, — отозвался Кропалик, — Постояльца привел.

Небольшая дверь в воротах отворилась и показалась сердитая заспанная хозяйка с растрепанными волосами. Она подняла руку с керосиновой лампой, чтобы лучше рассмотреть пришельцев. За ее спиной стоял такой же сонный невысокий мужичок с топором в руке. Телохранитель типа, усмехнулся про себя Сомов и сразу перешел к делу.

— Ночь добрая. Меня зовут Эцио. Ищу временное жилье. Орк рекомендовал обратиться к вам.

Нурша придирчиво его осмотрела, отметила дорогую одежду в порезах и пятнах крови, которую так и не смог до конца смыть дождь и скорее осталась недовольна тем, что увидела, чем наоборот. Секунду-другую она сомневалась, а затем проворчала:

— Ладно уж, проходите в дом, там переговорим.

Женщина пропустила гостей во двор, но прежде чем запереть ворота, выглянула на улицу и осмотрелась по сторонам — не наблюдает ли кто?

В доме хозяйка сразу провела Сомова по крутой скрипучей лестнице на мансарду и зажгла несколько свечей, чтобы лучше осветить помещение. Невысокий скошенный потолок из неотесанных досок поддерживаемый вертикальными балками, на торцевой стене маленькое мутное оконце и деревянные полы со щелями толщиной в палец. Одна часть мансарды у окна была аккуратно прибрана, и там стояли стол с табуретом и кровать. Другая часть была завалена старой мебелью, скамейками, ящиками и корзинами, набитыми каким-то тряпьем. Несмотря на то, что половина помещения была заставлена хламом, места в нем было более чем достаточно. С грустью Сомов вспомнил тесный цирковой фургончик. А затем и Мону. Сердце тихонько кольнуло.

— За постой серебряный в день, белье и питание за отдельную плату, удобства на заднем дворе, — затараторила хозяйка.

Виктор достал кошель и выудил одну золотую монету.

— Меня устраивает, — он протянул деньги женщине, — Скажешь, когда закончатся. Я добавлю.

Хозяйка жадно схватила монету и моментально подобрела.

— Если что надобно обращайтесь к работнику моему или к старшей дочке, когда меня нет. Еды принести, одежу постирать, заштопать али еще что. А пока отдыхайте, господин Эцио.

Она поклонилась и стала спускаться по лестнице, подталкивая перед собой Кропалика.

— Э-э, уважаемая, — остановил ее Сомов непререкаемым тоном, — пацан останется со мной.

Лицо Нурши стало растерянным.

— Поживет пока здесь. Под мою ответственность, — добавил Виктор и, не ожидая возражений, отвернулся спиной и снял плащ, открыв взору ножны с мечом, — Кропалик, чего ждешь? Помоги снять амуницию.

Радостный мальчишка ловко вывернулся из-под руки Нурши и засуетился вокруг Сомова, расстегивая пряжки ремней. Хозяйка чуть помедлила, но не осмелилась возражать и спустилась вниз, бормоча что-то себе под нос.

— Музыкант, а мне правда можно будет остаться с тобой?

— Правда, — ответил Виктор, снимая обувь, одежду и сразу же с блаженством падая на кровать.

— А, правда говорили, что ты Лютого положил и еще его двоих людей?

— Правда.

— А ты меня научишь драться на мечах?

— Лучше я тебя на гитаре научу играть.

— Честно?

— Честно, — ответил Виктор.

И почти проваливаясь в сон, пробормотал:

— Только ты это… Если к дочкам тетки полезешь, я тебе яйца оторву, — он протяжно зевнул и уже совсем неразборчиво закончил: — и жонглировать… заставлю…

— Да нужны они мне больно, — возмутился Кропалик, — Других, что ли нет и краше и сговорчивее.