Майкл (Майк) Даймонд Резник - Доктор и стрелок

Он развернулся и вышел из отеля.

– Я, конечно, слышал, что вчера убили помощника шерифа, – признался Бантлайн. – Не знал только, что при этом присутствовал ты, Док.

– Не могу же я все время напиваться в отеле, – как ни в чем не бывало ответил Холидей.

– Кид правда застрелил того бедолагу?

Холидей кивнул.

– Тот дуралей вовремя не сообразил, что кровь у Кида слишком горяча.

– Тебя послушать, так помощник сам виноват, – заметил Бантлайн.

– Если дразнишь пуму, и пума нападает на тебя – кто виноват? – спросил в ответ Холидей.

– Разве пума умеет отличить добро от зла? – вмешался в дискуссию Эдисон.

– Вряд ли, – сказал Холидей.

– Значит, ее надо умертвить, прежде чем она кого-нибудь задерет.

– Думаю, это и есть цель любого законника, – мрачно усмехнулся Холидей.

– Удивительно, – произнес изобретатель, – я третий раз в одном с Кидом городе, а так и не увидел его воочию.

– Было бы на что смотреть, – успокоил его Холидей. – Самый обыкновенный парнишка с необыкновенными способностями.

– Он тебе нравится, Док? – подозрительно спросил Эдисон.

– За последние годы мне кто только из убийц не нравился… Да, с Кидом мы неплохо ладим, хотя трудно симпатизировать тому, кто готов тебя пристрелить в любую минуту, из прихоти.

– Он ведь пока не может убить тебя.

– Симпатизировать ему от этого не легче, – улыбнулся Холидей.

– Еще говорят, что он очень молод и не очень образован, – сказал Бантлайн.

– Раз уж Джонни Ринго мертв, а Джон Уэсли Хардин сидит за решеткой, я остаюсь единственным образованным стрелком на свободе. Кид в большинстве, пенять ему за неграмотность не очень-то умно, – ответил Холидей. – Что до юного возраста… черт, я самый старый из заметных стрелков, хотя мне всего-то тридцать два. Наша профессия не предполагает долгожительства.

– Думаю, в конце концов я его повстречаю, – сказал Эдисон.

Холидей кивнул.

– Если прежде никто его не застрелит.

– Кому это вообще по силам? – спросил Бантлайн. – Кроме тебя?

Холидей пожал плечами.

– Еще дня два, и плакала его неуязвимость. За голову Кида назначена самая большая награда, ему достаточно будет лишь повернуться спиной не к тому человеку. Это может быть даже не стрелок – просто оголодавший доходяга, который рискнет ради денег и славы и которому достанет смелости выстрелить в неподвижную цель с расстояния футов в двадцать.

– Интересно, почему этого прежде не случилось?

– Потому, что цену за голову Кида задрали всего месяц назад, а еще у него превосходные чутье и рефлексы, и последние несколько месяцев пули его не берут. Ну, – поднялся на ноги Холидей, – пора мне в контору к шерифу, пока он не явился за мной с оружием наготове.

– Не посмеет! – фыркнул Бантлайн.

– Год или два назад он еще разбойничал вместе с Кидом, – напомнил Холидей, – а шерифом заделался потому, что хватило ума сообразить: любой, кто ездит с Кидом, рано или поздно погибает. Либо от руки закона, либо от руки самого Кида.

Холидей ненадолго задумался.

– Мне не доводилось убивать шерифа, хотя я бы с радостью пристрелил Джонни Биэна еще там, в Тумстоуне. Местного представителя закона я тоже убивать не намерен, потому что приехал по другим делам, так что пойду-ка я к нему в контору, пока он сам за мной не явился.

Он покинул бар, вышел в вестибюль и уже оттуда – в изнуряющую жару Нью-Мексико. По пути коснулся полей шляпы, приветствуя двух дам, кивнул знакомому владельцу салуна и наконец дошел до конторы Гаррета.

– Вот, держите, – сказал Гаррет, указав на лист бумаги у себя на столе. – Читать и писать, я думаю, умеете?

Холидей ответил красноречивым молчанием.

– Ах да, – сообразил Гаррет, – вы же дантист, значит, умеете. Опишите все, что произошло в таверне, и оставьте подпись, вот здесь внизу. Тогда мне будет, что предъявить в суде, если кто-то перережет вам тощее горло или похитит вас из города.

Холидей подошел к столу и взглянул на лист бумаги.

– Мне нужны перо, чернила и стул.

– Вот вам перо и чернила, – ответил Гаррет, подвинув ему через стол письменные принадлежности. – Стул себе сами возьмите.

Холидей принес стул и, присев, меньше чем за три минуты записал показания. Поставил роспись и вернул листок Гаррету.

– Я вам не больно-то нравлюсь, а? – сказал шериф.

– Не больно-то, – ответил Холидей.

– Надеюсь, вам хватит ума не закорешиться с Кидом?

– Он мне нравится больше вашего, однако я на его сторону не встану.