Майк Даймонд - Те, кому не все равно

Услышав позади треск сухого валежника, Клем тяжело вздохнул и прикрыл саднящие после бессонной ночи глаза. Девчачий писк, словно отрывистый птичий крик, взвился к кронам деревьев и растворился среди желтой пожухлой листвы. Ну вот, опять… С тех пор как они вошли в лес, Кара успела споткнуться четыре раза. Если не больше. Клем, конечно, понимал, что чаща, в которую они забрели, не имела ничего общего с проторенным трактом. Но все равно! Неужели нельзя ненадолго спуститься с небес и хотя бы попытаться смотреть под ноги?

– Клем, ну помоги же! У меня нога застряла!

Девчушка говорила так, словно именно он раскидывал на ее пути гнутые узловатые коряги, за которые она постоянно цеплялась. Ему, быть может, стоило устроить Каре выволочку, напомнить о безвозвратно утекающем времени, упомянуть про погоню… Но Клем не мог даже накричать на нее по-настоящему. Просто не получалось злиться на эту мелкую паршивку, даже несмотря на все ее выходки.

– Сестра…

Парень обернулся и, окинув девчонку взглядом, только покачал головой. Ну вот каким образом у нее получилось загнать свою миниатюрную ножку промеж тонких корней жимолости?

– Что «сестра»? – Кара пару раз дернула застрявшей лодыжкой, перевела взор на брата, нахмурилась. – Можно подумать, это я нас сюда завела! Как тут вообще идти можно?

– У меня же получается, – Клем скинул с плеч походную сумку, наклонился и без труда раздвинул сплетенные корни. – Прошу, постарайся хоть немного. Нужно добраться до дороги, пока не начало темнеть. И, ради богов, не ори так громко. Если за нами еще гонятся…

– А зачем ты руки свои распускал? Надо было сразу убегать, – Кара вытащила ногу из ловушки и, натянув сползший сапожок, принялась отряхивать поношенные штаны от налипшего сора.

Клем снова вздохнул. Тяжело и протяжно. Поднявшись на ноги, он подобрал с земли сумки и, вскинув свою на плечо, протянул вторую сестре.

– Может, хватит строить из себя капризную неженку? Можно подумать, в первый раз в лесу оказалась.

Клем сдвинул брови, пытаясь состроить грозную мину. Как и всегда, на Кару это не произвело никакого впечатления. Вместо ответа она выхватила котомку из его рук и с гордо поднятой головой зашагала вперед, напоследок одарив брата сильным, по ее мнению, ударом в плечо. Было совсем не больно. Да и что могла сделать девятилетняя малявка крепкому парню вроде него?

Клем не понаслышке знал, что такое суровый сельский труд. Его ладони покрывали застарелые мозоли от черенка лопаты и рукояти отцовского плуга. Широкие плечи, мускулистые руки, высокий рост, редкая щетина, которая осчастливила его квадратную челюсть своим присутствием чуть меньше года назад… он никак не выглядел на свои семнадцать. Больше напоминал опытного работягу, нежели беззаботного юношу.

Любой другой на его месте не удержался бы от звонкого подзатыльника, но Клем лишь усмехнулся и, догнав сестру, потрепал ее по каштановым, забранным в короткий хвост волосам. Хотелось верить, что ее выдержки хватит хотя бы на полчаса.

Из непроходимых дебрей путники выбрались на исходе дня. Едва солнце скрылось за краем небосвода, как на округу опустились густые сумерки. Света, пробивавшегося к земле сквозь плотно сомкнутые кроны, едва хватало, чтобы разглядеть что-то в полусотне шагов. Но чтобы почуять неладное, хватило и этого.

Стряхнув с куртки приставшие листья, Клем медленно вышел на середину лесной дороги и огляделся, почесывая затылок. Самому ему ни разу не случалось забредать дальше соседских деревень, но, по рассказам отца, Северный тракт считался одним из самых оживленных путей на всем Спотте. Парень не мог похвастаться большим умом, но, если бы кто-то решил спросить его мнение, он бы ответил, что последняя телега проходила здесь по меньшей мере несколько лет назад.

Колея почти полностью скрылась под густым слоем сорной травы. Кое-где, прямо между отметинами от колес, виднелась поросль молодых деревьев. Лес по-хозяйски надвинулся на дорогу с обеих сторон, превратив некогда широкий тракт в узкий проход, прикрытый корявыми ветвями старых дубов, кленов и вязов.

– Клем? – Кара прижалась к брату и крепко стиснула его ладонь. – А нам точно сюда?

За последние часы поведение сестры круто изменилось. Чем мрачнее становилось вокруг, тем ближе она держалась к спине Клема. Ее все меньше интересовали осенние цветы и грибы, которые смогли пробиться сквозь ковер из опавших листьев. Поток детских издевок, упреков и колкостей иссяк, словно пересохший в жаркое лето ручей. Угловатые черты лица от тревоги заострились еще сильнее, взгляд круглых глазенок метался из стороны в сторону, пухлые губки сжались в тонкую нить. И Клем прекрасно понимал сестренку. Страх проникал и в его душу, но, в отличие от Кары, парень просто не имел права проявлять слабость.