Анджей Савицкий - Апозиопезис

— Это сможет подействовать, но при условии, что в наших мыслях имеется идентичный образ фроляйн фон Кирххайм, — осторожно заметил Данил.

— Но ведь ничто нам не мешает попробовать, правда? — буркнул Кусов. — Ну что, начинаем. Закрываем глаза и думаем о Генриетте. И вы тоже, господин Алоизий.

— Может, возьмемся за руки? — джинн слез с нагретого местечка и подошел к набычившимся мужчинам, схватил одного и второго за ладони. Оба дернулись, но Алоизий держал крепко. — Спокойно, ведь физический контакт лишь усилит умственные мощности. Согласись, Данил, что я прав. Даже спиритисты в обязательном порядке должны держаться за руки.

— Это правда, — пускай и неохотно, но согласился инженер. — Физический контакт способен сгенерировать обратную связь, которое усилит мощность. Дайте мне руку, полковник. Давайте уже побыстрее с этим покончим.

Русский подал свободную руку Довнару и закрыл глаза. Так они стояли, держась за руки и повернувшись друг к другу лицами. Вокруг агрегата клубилось море эктоплазмы и билось о панцирь. Перед ними, в темноте, маячили контуры Варшавы, время от времени кристаллизуя новую версию города, чтобы затем вновь затянуться туманом нереальности На какое-то мгновение город совершенно исчез в океане эктоплазмы, чтобы внезапно появиться более единообразным и выразительным. Очередная версия неспешно закрепилась, стабилизировалась и замерла в ожидании. Мужчины отпустили руки и подошли к борту агрегата. Тем не менее, расстилавшаяся перед ними Варшава не была единой, поначалу могло показаться, что образ на несколько секунд расползается, как бы складываясь из нескольких диапозитивов, которые, время от времени, сдвигались относительно друг друга. Но самым паршивым было то, что пучок городов-близнецов держали, не давая рассыпаться, бледные полосы, окружающие реальность тысячами скрещивающихся сплетений.

— А это еще что за черт знает что? — удивился Кусов.

— Пучок похожих одна на другую реальностей, изолированных какой-то дрянью, — буркнул Алоизий. — Но, заметьте, господа, что, во всяком случае, эти Варшавы практически идентичны. Те же самые здания, никаких революционных изменений, никаких тебе странностей типа стеклянных домов или посадочных площадок для дирижаблей. Мы приблизились к цели, один из этих сплетенных миров — наш. Именно в нем живет Генриетта, только нужно ее каким-то образом найти.

Данил задумчиво почесал голову.

— Что же это такое: гнездо миров в узловой точке. Гнезда в узлах, ловушки в ловушках — да это лабиринт какой-то! От этого с ума сойти можно! Если бы я только знал, что с этой вот стороны наш город представлен таким вот образом, никогда бы не лез в бездну без проведения соответствующих расчетов и выставления каких-нибудь меток, по которым можно было бы вернуться в наш собственный мир.

— Нужно было приготовить парапсихологические буйки, — покачал головой Алоизий. — Или веревку, обозначающую в оккультном плане астральную плоскость, что-то типа нити Ариадны.

— Ты был знаком с Ариадной? А может и с Тесеем? — заинтересовался Кусов.

— Да откуда! Это же мифический герой, персонаж россказней, никакого настоящего Тесея не было, — возмутился джинн. — А господин полковник, будучи человеком образованным, должен различать истинных личностей и выдумки простонародья.

— Но ведь Одиссей — это тоже мифический герой, — неуверенно защищался полковник. — А ты говорил, что хорошо его знал…

— Одиссей был самым настоящим. А то еще минута, и вы заявите, будто бы циклопы, сирены и гарпии тоже выдуманы! — еще сильнее возмутился Алоизий. — А может, по-вашему, и джинны не существуют? Эх, пан, на каком свете вы живете? Нужно уметь отличать фикцию от реальности! Вот вы знаете какого-нибудь вампира или оборотня? Нет! А потому что подобного рода существ и нет, но вот, к примеру, нимфы или сборщики налогов…

— Хватит! — перебил его Данил. — Могу тебя заверить, Алоизий, что если бы мы хорошенько обыскали взаимопроникающие миры, то нашли бы и такой, в котором Тесей существовал, зато там никогда не было ни единого джинна. Все относительно, а количество возможных реальностей неограниченно. Так что не говори глупостей, но давайте подумаем над тем, как нам узнать наш мир, и что это за странная оплетка, образующая из миров гнездо.

Алоизий выпрямился, затем поклонился в пояс, как и всегда, когда на него находило желание строить из себя верного и униженного слугу. Кусов пожал плечами, давая понять, что понятия не имеет об этих вещах, и что он не член экипажа, а всего лишь пассажир Навозника, к тому же — вопреки собственной воле. Он уселся у основания железного трона и вытащил портсигар. Но папиросу вынуть не успел, поскольку снаружи начало твориться нечто странное.