Руслан Бирюшев - Солнечный ветер (полностью)

— Так упустим! — крикнул, чувствуя что-то вроде азарта, следователь. — Ян, загони тварей, но скорости прибавь!

Кучер, прошипев что-то возмущённым тоном, огладил тягловозы искрящейся плетью по бокам. Удар тока сжёг ограничители, и самотяги ускорились. Кажется, запахло палёной резиной – то ли от двигателей, то ли от колёс несчастных механизмов… "Извозчик" сократил дистанцию метров до семи… Вильнул в сторону, уворачиваясь от столкновения с едущей навстречу подводой, гружёной досками… Снова сблизился с преследуемым, подобравшись на пять метров… Ещё ближе…

Пер-Шаври опасно высунулся в окошко, целя в возницу из пистолета. Кшу привстал, сунул пистолет в зубы, сжался пружиной, готовясь к прыжку…

Ударивший с крыши одного из жилых зданий красный луч пронзил правый тягловоз "извозчика". Карету начало заносить, и Омар нырнул в салон, растопырил руки и ноги, цепляясь за что получится, пытаясь зафиксировать себя "в трёх измерениях". Успел. Экипаж, долю секунды пробалансировав на двух колёсах, повалился на правый борт и заскользил по мостовой, крышей вперёд, разбрасывая обломки. Уцелевший самотяг при этом тоже опрокинуло, вздёрнуло в воздух – но оглобля не выдержала, треснула, и он кувырком покатился рядом с каретой, брызжа осколками солнечных батарей. Омар ухитрился оказаться в вертикальном положении и уберечь голову. При этом ещё и решая сложную дилемму – остаться внутри или вылезти? Если это засада по всем правилам, то снаружи он станет отличной мишенью. Но и стенки кареты – то ещё укрытие… Экипажу потребовалось несколько секунд, чтобы полностью остановиться – и к этому моменту Пер-Шаври всё решил. Как только тряска прекратилась, он локтем выбил дощечку под передним диванчиком, вытащил из открывшейся ниши драгунский карабин, оборвав удерживающие его тонкие проволочные крепления. Стволом распахнул левую дверцу, ставшую теперь потолочным люком. Закинул оружие наверх, подпрыгнул, ухватился за порог. С пыхтением и оханьем подтянулся, перевалился через край, успев стянуть за ремень ружьё. Хотел приземлиться на полусогнутые, но просто шлёпнулся на задницу. Шипя от боли, прижал карабин к груди, перевёл дух. От первого стрелка его теперь укрывала вся масса повозки. Правда, стреляли из чего-то вроде охотничьей ручницы для забоя слоноящера, которой прошить карету насквозь – раз плюнуть.

Пер-Шаври, превозмогая боль во всём теле, встал на одно колено, сглатывая и тяжело дыша, вскинул к плечу карабин, выглянул из укрытия, быстро пошарил стволом по срезам крыш, снова спрятался. Выглянул с другой стороны, выждав чуть дольше. Никто в него не стрелял. Очевидно, стрелок сделал своё дело и скрылся. А "информатор", наверняка ложный, кавычки тут уместны, свернул сюда вовсе не стремясь затеряться на складах – у него просто был предусмотрен запасной вариант.

— А, шяйтана… — пробормотал Омар, садясь, выпрямляя ноги и прислоняясь спиной к днищу кареты. Наконец-то огляделся. Вся проезжая часть была усыпана деревянными и металлическими обломками. С треском горел подстреленный тягловоз. Совсем рядом, оказывается, стоял, держась за фонарный столб и мотая головой, Кшу. В него, что характерно, тоже никто не стрелял. Вдалеке слышались свистки – на такой шум с иллюминацией должны были сбежаться полицейские со всех окрестностей.

— Шяйтана, — повторил следователь, утирая пот со лба. На ладони осталась кровь – где-то он всё-таки приложился. — Хочу кое с кем поговорить…

— Думаю, этот стакан будет лишним. Если вы не планируете напиться в хлам, конечно.

Реймонд, помедлив, со вздохом опустил поднесённую было к губам кружку рома. Подумав ещё пару секунд, отодвинул её подальше.

— Один стакан крепкого пойла успокаивает нервы, второй делает тебя глупым, третий ставит на четвереньки и превращает в свинью, — ночной знакомец – столь своевременно появившийся пару часов назад наёмник, уселся за стол напротив лейтенанта. — Забыл, чьи слова, однако сказавший это явно не умел пить. Впрочем, по сути он был прав, с дозой только ошибся.

— Я тоже пить не мастер, — признался Реймонд, глядя на собеседника исподлобья. Офицер – плечистый темноволосый мужчина лет сорока, смуглый, с кривым, не раз ломаным носом – где-то нашёл время, чтобы одеться. Если сам бывший адъютант просто сунул ноги в сапоги, даже не заправив штанины в голенища, да накинул прямо поверх рубашки оружейную перевязь, то его случайный союзник выглядел так, словно ночью и не ложился спать. Зачем-то застёгнутая под горло куртка из жёсткой кожи, пояс с оружием, солдатские брюки, заправленные в высокие сапоги с металлическими набойками на носках и креплениями для шпор-разрядников – всё сидит аккуратно, и не скажешь, что надето в спешке. Хотя потратил на переодевание он явно не больше пары минут, больше у него просто не было… Чувствуется опыт.