Уильям Квик - Заложник вчерашнего дня

— Отличный завтрак!

Гарри молча кивнул, продолжая поглощать пиццу.

— Почему Томас пытается сейчас вставить вам палки в колеса? — спросил Гарри, откинувшись на спинку дивана. Сидеть прямо после такого плотного завтрака он был просто не в состоянии.

Лисье личико Джека прояснилось. Было видно, что вопрос ему понравился.

— Не знаю. Может быть, дело в его происхождении.

— Из черной дыры. Он пришел с вашим вернувшимся зондом.

— Можно и так сказать, — согласился Джек. — Мой зонд, имевший дело с огромными гравитационными силами, был оборудован сенсорами для измерения изменений общей массы, какими бы мельчайшими они не оказались. Посмотрев отчеты, я обнаружил нечто неординарное. После того, как зонд вошел в «нору» в отдаленном прошлом, появились некоторые незначительные изменения. Но где-то на пути к настоящему возник куб, что было сразу же зарегистрировано, конечно. Масса зонда не изменилась сразу же после входа в «нору». Это случилось позже. — Он вздохнул. — По правде говоря, я даже не уверен, что «нора» имела к этому отношение. Принимая во внимание особенности свойств самого куба, можно предположить, что никакая черная дыра здесь ни при чем.

— Что вы имеете в виду?

— Куб. Он изготовлен из нейтрино.

У Гарри от неожиданности отвалилась челюсть.

— Но ведь это же абсолютно невозможно.

— Почему же? Ты уже столкнулся с двумя невозможными вещами — Эрлом Томасом и кубом. Придется тебе поверить и в третью.

Чазм, все это время сидевший молча, не притронулся ни к кофе, ни к пицце. Юноша уже почти забыл о его существовании, пока вдруг вновь не услышал органные тона голоса, наполнившие комнату.

— Я ничего не знал об этом.

Джек удивленно взглянул на него, а глаза Глории понимающе сверкнули, словно она ожидала чего-то подобного.

— Чазм, — начал Джек. В его чистом голосе звучало предостережение, но коротышка упрямо покачал головой.

— Ты никогда не рассказывал мне этой… истории. А я ведь беспрекословно подчинялся тебе. — Он выговаривал слова медленно, с достоинством. — Я ведь всецело тебе доверял, осознавал твою особую роль в пределах человечества. Но эти… эти бесконечные тайны. И Эрл Томас! Он же страшная угроза. Ты никогда не ставил меня в известность. Ты даже контролировал мои собственные информационные досье. То появление Томаса в земном космопорте тогда, двести лет назад, не было первым. Он даже не человек!

— Было необходимо…

— В задницу!

— Достаточно, Чазм!

Черный маленький человек горько махнул рукой.

— Мог бы довериться мне.

Глория вздохнула. Наклонившись, она тронула Чазма за плечо, и он поднял на нее глаза.

— Не обвиняй Джека, Чазм. Он правда не может всем доверять. И он прав. В данном случае, по крайней мере.

Джек искоса взглянул на нее и надул щеки, став похожим на рассерженную белку.

— И на том спасибо.

— Не стоит благодарности, старина, — Глория мило улыбнулась. — Должен же кто-то объяснять людям особенности твоей сволочной натуры.

— Сука, — бросил он.

— Есть немного, — с улыбкой согласилась она.

— Послушай, — Джек повернулся к Чазму. — Я не посвящал тебя в суть только потому, что само знание об этом чрезвычайно опасно. Настолько опасно, что я впервые в жизни попытался проигнорировать проблему, сделать вид, что она может пройти мимо. Не вышло. Теперь дело движется к развязке, а я не готов. Секретность — мое единственное оружие. И я не уверен, что его будет достаточно.

— Ты расскажешь мне. Ты должен мне все рассказать, — настаивал Чазм.

— Да, расскажу. Но позже. Сейчас не время.

— Я подожду, — кивнул Чазм.

Гарри старался не пропустить ни одного слова, ни единого жеста. Он не понимал всех обертонов спора, но смутно чувствовал, что все это имеет к нему прямое отношение.

— Так что же происходит? — потребовал он объяснений. — Как насчет Эрла Томаса, флота рептилий и артефакта?

Джек безмолвно смотрел на него, и Гарри впервые увидел этого человека без маски язвительного цинизма. В серебристом свете таинственного утра Джек больше не выглядел самоуверенным божеством, а лишь бесконечно усталым стариком.

— Наша игра похожа на энтропию. Неопределенность только возрастает, проговорил он.

— Что вы хотите сказать?

— На артефакте было еще одно уравнение. После Эрла Томаса я не смел экспериментировать дальше. Но сам Томас, в конце концов, вынудил меня.

У Гарри мурашки побежали по коже.

— И второе уравнение… — побелевшими губами прошептал он.