Юрий Симоненко - Год 2077-й

«Степан Бандера» стоял на самой улице Белой, перегородив дорогу к мосту, а «Генерал Власов» — на пустыре возле руин дома культуры. Дома вокруг имели вид ненамного лучший, чем у ДК и культурного заведения с залом. Крыши просели, окна выбиты, дворы заросли лесом. Человек покинул станицу, замерз, умер, съел сам себя, и на место человека пришла нелюдь. Когда «Власов» только прибыл в Ладожскую, разведчики прочесали станицу и перебили пару десятков дикарей, в ней обитавших. Теперь здесь не было никого. Рейхсмайор подул на чай и сделал еще глоток. Посмотрел на «Власова».

Выкрашенный с темно-зеленый цвет трехмачтовый парусник «Генерал Власов» был собран на основе пассажирского плацкартного вагона. Крейсер стоял на шести разнесенных в стороны четырехколесных самолетных шасси, поднимавших его над землей на полтора метра (двигаясь по дорогам и улицам, «Власов» обычно занимал проезжую часть почти полностью). Ощерившийся во все стороны пулеметными стволами, «Власов», бывший фактически половиной «Адольфа Гитлера», состоявшего из двух сцепленных вместе таких же вагонов, выглядел весьма внушительно. Куда внушительнее «Степана Бандеры». Впечатление усиливали торчавшие из оборудованных в окнах вагона бойниц пулеметы ПКБ, по три на сторону, и закрепленный на носу крейсера пулемет конструкции Никитина, Соколова и Волкова «Утёс» калибра 12,7 миллиметров. Велемудр отвел глаза от корабля, которым мечтал командовать и командиру которого завидовал. Посмотрел снова вдаль, на восход. Теплые солнечные лучи приятно грели лицо рейхсмайора, воздух был свеж, небо — чистое. Ни тучки. Тишина.

Внезапно на «Власове» открылась задняя дверь, и наружу выскочил ефрейтор Яроврат, связист с «Бандеры», откомандированный на радиоузел крейсера. Увидев Велемудра, боец припустил бегом к родному кораблю.

— Что случилось, боец? — спросил его рейхсмайор, когда тот подбежал.

— Там это… на Новый Город напали… — сбивчиво зачастил ефрейтор, забыв про форму доклада. — Арсенал взорван… склады, зернохранилища, фермы… «Адольф Гитлер» сгорел… в лагере унтеры взбунтовались… часть разбежалась, другие перебили охрану, захватили оружие… на западе идут бои…

— Что с Фюрером? — Велемудр вскочил со стула, отбросив кружку в сторону.

Кружка покатилась по палубе.

— Фюрер жив, господин рейхсмайор! — ефрейтор наконец взял себя в руки и встал смирно, задрав лицо на командира корабля.

— Бояну доложили?

— Господина рейхсмайора пошли будить.

— На узле связи люди есть?

— Есть, господин рейхсмайор.

— Тогда давай наших поднимай, кто в отдыхающей…

Рейхсмайор не договорил. В небе послышался свист, сначала тихий, низкий, потом свист усилился, стал выше, пронзительнее и купол церкви, до которой от «Бандеры» было около тридцати метров, взорвался. Стоявшего на крыше-палубе рейхсмайора что-то чиркнуло по шее. Рейхсмайор инстинктивно прижал к шее ладонь, из-под которой обильно толчками полилась алая в свете восходящего солнца кровь.

Ефрейтор-связист в ужасе уставился на командира, который, не отнимая руки от раны, сделал шаг вперед к окружавшим палубу перилам, как-то неловко развернулся, медленно наклонился вбок, а потом обмяк и кулем перевалился через перила, упав между колесами прямо перед ефрейтором. Где-то в мертвой станице хлопнуло, свист повторился, и через несколько секунд «Бандера» вздрогнул. Изнутри послышались крики. Снова свист… мина легла в четырех метрах от ефрейтора, и его разорвало на части. Следующая мина прилетела точно в крышу-палубу «Бандеры», за ней еще и еще и еще… Мины сыпались с неба одна за другой. Свист, рёв, взрыв, свист, рёв, взрыв… вопли боли. 5-я мина, 6-я, 7-я… Крики боли, огонь… На «Бандере» запылал пожар… 10-я… 12-я… 15-я… от 16-й мины рванул боекомплект на «Власове»… 17-я, 18-я… свист, рёв, взрыв, свист, рёв, взрыв, пронзительный вопль безногого бойца… взрыв… взрыв… крик, боль…

Обстрел длился три минуты. За три минуты по гарнизону ВС НСР был нанесен удар сорокá минами. Когда обстрел закончился, от парусников «Степан Бандера» и «Генерал Власов» остались груды металлолома. В «Бандеру» попали четыре мины, во «Власова» — восемь, остальные легли вокруг. Несколько мин угодили в рядом стоявшие дома; досталось и дому культуры с детской библиотекой, и другому культурному заведению. Из двадцати семи человек гарнизона в живых остались пятеро, из них трое были в патруле и двое на охране самого пункта временной дислокации. Эти последние (один техник по ходовой части с «Бандеры», второй фельдшер с того же парусника) уцелели лишь потому, что удачно залегли при первом взрыве и не поднимали головы до конца обстрела, молясь Роду, Перуну, Велесу и другим РОДным богам, и даже Солнцу. Патрульные (все трое с «Власова») перед обстрелом двигались по улице Белой в восточном направлении. Они подходили к перекрестку с улицей Длинной когда позади них грохнул первый взрыв. Эти тоже залегли, а когда обстрел закончился, капрал Любобрат, старший патруля, повел своих подчиненных обратно к ПВД. Встретив по пути бежавших им навстречу двоих выживших, капрал застроил трусов, допросил и приказал следовать с ним.