Дмитрий Коробкин - Мастер третьего ранга

— Тогда убираем упырей, — стал просчитывать парень. — Откатываемся назад. Ночуем в поле. А завтра с утреца проскочим этот ад, — решил он, но тут же смотря на наставника невесело заулыбался. — А ночью, из лесу выйдут какие — нибудь твари пострашнее, или полуночницы с поля заглянут, или мавки, под прикрытием месяца пожалуют от реки, — продолжил он изображая занудный вид наставника.

— Прям мысли читаешь, — съязвил мастер.

Настя, которая молча слушала размышления охотников, также молча полезла в кузов и стала вскрывать один из прихваченных в Криничном ящиков. У нее не получалось, она пыхтела и ругалась, в рамках приличия конечно. После заскрежетали гвозди, и спустя пару мгновений она стояла перед ними с непонятной конструкцией в руках.

— Как знала, что пригодится, — деловито заявила она.

С трудом удерживая на весу, она демонстрировала мужчинам три скрепленных меж собой козлиных черепа.

— Точно, — плеснула руками Вера. — И не нужно никаких глушилок.

— Это еще что такое? — удивленно хмыкнул Юра.

— Скверна, — скривилась Полынь и отшагнула в сторону.

Мастер взял в руки непонятный артефакт. А это был именно артефакт. Сомнений не было. Об этом свидетельствовало то, что черепа были, не просто скреплены, а срощены.

Вся конструкция напоминала необычную треногу, или какую-то подставку. Каждый из трех черепов, почти ничем не отличался. Была лишь небольшая разница в кривизне сросшихся концами рог. Нёбом черепа были обращены внутрь конструкции, лишь слегка соприкасаясь друг с другом зубами. Но главное, в глазницы и ближе к носам, были врощены дуги ребер. Что, в общем, создавало кольца.

Иван покрутил штуковину и так, и сяк, и заметил, что артефакт, больше всего напоминал символ триединства.

— Поддерживаю, вопрос коллеги, — обратился он к девушкам. — Что это, а главное, как это нам поможет? И попроще если можно. Мы теряем драгоценное время.

— Попроще? — задумалась Настя, у которой была заготовлена целая лекция для ознакомления с артефактом.

— Это корона кукловода, — взяла инициативу Вера. — А еще проще разрядник, и собиратель энергии духов.

— Понятно, что ничего не понятно, — задумчиво пробормотал Иван. — Зачем кукловодам эта ерунда? Они ее что, на голове носят? Они ведь с костями работают, а не с духами.

— Если бы ты, Иван, не сжег все записи исследований старосты, то мог бы прочитать сам, — напомнила мастеру Настя.

— Эти исследования были добыты слишком дорогой ценой, — строго ответил он. — Такие знания не принесли бы ничего хорошего, а породили еще большее зло.

— Короче, народ, — перебил их Юра. — Солнце садится. Давайте вы просто заставите эту фиговину работать, а потом мы готовы слушать ваши лекции хоть до посинения.

— Значит так, — начал раздавать приказы Иван. — Курсантки, сейчас мы будем делать зажигалки. Главное знать какой породы эти трупоеды, зажигалки штука индивидуальная, для каждого вида. А после займемся этой вашей короной. Полынь, как падальщики выглядели?

После сбивчивого рассказа, который сопровождался постоянным поиском, еще неизвестных лесавке слов, мастер определил, что в поселке угнездились четыре твари, двух видов. Пара: самец и самка, серокожих, такой же одиночка и один мозголом.

— Самка хотя — бы не беременна? — уточнил он у лесавки.

— Вроде нет, — пожала та плечами.

— Они еще и размножаются? — искренне удивилась Вера.

— Представь себе, — съязвил подмастерье. — Кажется я обязан ввести курсантов в особенности половой жизни перерожденных — иных организмов. Или ты сам? — обратился он к наставнику.

— Не до того, — отмахнулся мастер, и принялся смешивать ингредиенты для зажигалок. — Кстати, Полынь, а почему они тебя не видят и не чуют? Трупоеды одни из самых чутких тварей.

— Я не человек, — просто ответила она. — Я не пахну человеком. Не пахну животным. А эта оболочка, — ткнула она пальцем себя в грудь. — Эта плоть. Не еда для них.

— Но ты ведь чувствуешь этой оболочкой? Как мы люди? — закупорив тонкостенный пузырек заметил мастер. — И если убить эту оболочку, то… — продолжал он не подумав, но глядя, на напрягшуюся лесавку прикусил язык. Черт его дернул с этим вопросом. — Прости. Я без всякого умысла, — извинялся он. — Я бы и не подумал, тебе причинить зло.

— Это пока я на вашей стороне, — спокойно отвечала Полынь. — Если я наврежу вам или другим людям. Тогда ты будешь думать иначе. Тогда должен будешь меня убить. Не возражай. Я давно живу. И я знаю людей. Я поступила бы также, если бы ты навредил моим сестрам. Это как говорите вы люди, мой долг. Долг воительницы.