Михаил Самороков - Библиотека Будущего [СИ]

А потом я повернулся, и ушёл. Даже не дослушав, что пытался втолковать мне уже не мой дядя. Уже просто господин Библиотекарь.

Когда меня приговорили к деклассированию, и изгнанию за то, что я, подобно Прометею, попытался дать каждому желающему читать эту возможность, я взял с собой «Алые паруса».

И вот теперь я уходил снова. С «Алыми парусами» в плотно набитом рюкзаке, в полностью закрытом «Големе», с ненадетым шлемом в руках. Навсегда. Абсолютно добровольно, не оглядываясь, уже попрощавшись с Городом и его Гражданами. Мой верный, закопчённый, и местами помятый «Мародёр» так и стоял недалеко от ворот, и никто даже не попытался в него забраться. Всё-таки, совсем уж безболезненно мой вояж не прошёл. Уничтоженный Последней Войной мир оказался не таким уж и пустым и безжизненным. За те несколько сотен лет, что мы прятались за стеной Города, кое-где жизнь вернулась на истерзанную огнём и радиацией землю. И теперь я уходил в этот неизвестный для меня мир. И я знал, для чего я иду.

Я остановился всего лишь на мгновенье, когда Библиотекарь, провожающий меня, шепнул еле слышно:

─ Не передумал?

─ Нет – глухо буркнул я, не оборачиваясь.

─ Я знаю, что бессмысленно, и всё же попробуй меня простить. Или, хотя-бы, понять.

─ Обещаю. Ты же знаешь, как в нашей семье легко даются обещания.

Тихонько рыкнул двигатель бронированного монстра, стрелковый комплекс обшарил всю округу, и доложил об отсутствии потенциальных мишеней. Одинокую фигуру Библиотекаря компьютер презрительно проигнорировал. Тихонько сам себе сказал: «Поехали!», сам же тихонько и тронулся. Путешествие длиной в тысячу ли начинается с шага в пропасть глубиной в тысячу ли. И теперь я не намеревался возвращаться.

Я построю свой собственный Город. И в этом Городе будет своя Библиотека. Дядя оказался сволочью, но порядочной сволочью. Порядочной ─ в смысле, честной. В плотно набитом рюкзаке, кроме изрядно потрёпанной книги и всяких полезных для выживания вещей, лежал контейнер с контрольной колонией наноботов, так сказать, демонстрационная версия. Абсолютно идентичная той, что сейчас вовсю развивалась, строя новые заводы, и новое, но НЕ МОЁ будущее. А ещё ─ сотня сверхкомпактных носителей информации, где была электронная версия «Руководства»… И вся Библиотека. Весь мир в не самом большом рюкзаке.

Я построю свой Город. И свою Библиотеку. Где-нибудь, на другом конце света. Энергии кварк-кессона «Мародёра» хватит мне на всю жизнь. И в мою Библиотеку может прийти каждый, кто захочет. Дети ─ в первую очередь. Ведь дети умные. Они сами определят, что для них хорошо, а что плохо. Дети будут читать, учиться и построят свой мир, где не нужны будут поводыри для слепых и не будет стада, которому так нужен пастух.

И пусть я уже не увижу, как в космос уходят корабли в поисках братьев Великого Кольца. Но я мечтаю увидеть, как в гавань войдёт «Секрет», пылая в утренних лучах солнца алым шёлком парусов, и Ассоль встретит своего Грэя. И всё будет хорошо.

А как же иначе?

Донецк, 2019

Лукаш размышлял. Было о чём. Уже четыре часа Мишку Бешеного было не видать. И не слыхать. Три часа назад Мишка удалился к себе в каморку. Детекторы аномалий, стационарные сканеры и беспилотник (а если откровенно, то просто метеозонд, но с ещё одним Михиным прототипом детектора аномалий), болтающийся над крышей двухэтажки, молчали. Молчали и динамики рупоров ─ почему-то сразу после развода и смены караула на Барьере, Шуруп не включил свою любимую анархопанкоту. Тишина давила. Тишина немного пугала. Тишина казалась осязаемой, плотной, её хотелось резать ножом и намазывать на хлеб. Лукаш устал от тишины. Которая висела свинцовой кастрюлей уже четыре часа над его, Лукаша, головой. Свирепые ёжики все поумирали, и очень хотелось бить в чёрный барабан и поливать мозгами обои.

Лукаш вздохнул, встал из-за стола и пошёл вниз. К Михе. Который, как тот поезд, устал от ржавой прямолинейности рельсов.

Миха был задумчив. Обычно, когда Миха бывал таким, и на вопрос «Что случилось?» Миха отвечал ─ «Котэ случился». Сегодня утром Котэ ушёл со своей весёлой гоп-компанией, а похмелье должно было стать не выматывающим душу состоянием, а уже просто частью «сегодня». На столе перед Бешеным стояла одинокая бутылка пива, выпитая наполовину. Одинокая и жалкая. В каморке присутствовал жуткий беспорядок. То есть, все вещи лежали на своих местах, пол был вымыт, а стол тщательно протёрт до блеска. Чистый стол с одинокой полубутылкой пива вызывал беспокойство и наводил на тягостные вопросы. Поэтому Лукаш тихонько закрыл дверь, основательно уселся напротив Бешеного, сделал глоток пива и хмуро поинтересовался: