Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

Затем огонь добрался до складов с боеприпасами, и началось такое, что даже у Цента отшибло желание топить кровавую баню. Под грохот взрывов и свист пуль он вывел автомобиль за территорию объекта и погнал по дороге, подальше от разоренного логова зла. Когда отдалились на пару километров, Цент вдруг ударил по тормозам и закричал трагическим голосом:

- Пирожки! Пирожки где? Владик, я тебя....

- Они здесь! Здесь! - поспешил утешить изверга программист, показывая тому ведро с трофеями.

- Я пересчитаю! - пообещал Цент. - Если сожрал хоть один, кара будет жестокой.

И хоть Владик даже не притронулся к пирожкам, его все равно охватил страх, потому что Цент может запросто соврать, сказать, что его, дескать, объели, просто для того, чтобы найти повод лишний раз поиздеваться над программистом. Впрочем, разве этому садисту нужен какой-то повод?

Восток пылал утренней зарей, последние, самые стойкие, звезды истаивали на светлеющем небе. Цент запустил руку в ведро и вытащил оттуда девятый по счету пирожок. Интуиция и раздувшийся живот подсказывали, что самое время остановиться, но Цент сказал себе, что сможет. Неизвестно, когда еще доведется побаловать себя любимыми пирожками. Больше было похоже на то, что впереди его ждет безрадостная в гастрономическом плане жизнь, жрать придется в основном консервы да натуральную пищу, то есть фрукты, овощи и живых существ. Цент покосился на Владика, подумал, что в условиях отсутствия питания программист может отощать так, что и на порцию шашлыка мяса не наскребешь с его костей, и ласково предложил:

- Очкарик, скушай пирожок.

Наученный крайне горьким опытом общения с извергом, Владик не поспешил обрадоваться или воспользоваться аномальной щедростью монстра. Ужасные подозрения родились в его душе. Уж что-то демон из девяностых задумал, неспроста решил пирожками прикормить.

- Правда, можно? - осторожно спросил Владик.

- Да. Разрешаю. Один можешь съесть. Только один. Один!

Программист понимал, что бесплатно у Цента бывает только по шее, но все же протянул руку и взял пищу, ибо был зверски голоден. Цент внимательно проследил за тем, чтобы Владик, в силу природной наглости и неуважительности к чужой собственности, не утянул два или три пирожка, а когда айтишник жадно приступил к трапезе, довольно кивнул. Следовало заботиться о Владике, чтобы впоследствии не пришлось грызть один жилы да шкуру. Дабы убедиться, что пропитание пошло впрок кормовому животному, Цент даже потыкал Владика пальцем. Проверка показала, что программист худ и тощ, и единственное, что из него может получиться, это не слишком наваристый супчик, ну или холодец из мослов.

- На-ка вот, ешь! - повелел изверг, вручая Владику второй пирожок.

У того и первый обратно едва не полез, потому что несчастный программист все понял. Его откармливают на убой.

- Я больше не хочу, - промямлил страдалец, прекрасно осознавая, что лишь в худобе его спасение. Стоит утратить бдительность и набрать вес, и тогда может произойти нечто ужасное.

- Владик, не огорчай меня, - попросил Цент. - Скушай пирожок. И вообще, надо тебе питаться лучше, совсем ты отощал со своими диетами. Кормись обильно, нагуливай жирок.

У Владика затряслись руки и застучали зубы. Пирожок взял, откусил, прожевал, но когда Цент отвернулся, незаметно для него выплюнул содержимое ротовой полости себе за спину. Выплюнул, хотя изголодавшийся по пище организм буквально умолял проглотить и переварить. Но Владик не поддался слабости. Он понимал - Цент его не съест, пока он худ и костляв. Следовательно, таковым он и должен оставаться, даже если для этого придется самому морить себя голодом.

- Что теперь будет? - спросила Машка, прекратив облизывать пальцы, на которых еще оставался запах единственного доставшегося ей пирожка.

- С кем? - не понял ее изверг.

- Ну, вообще. Ведь этот Кощей, он же еще живой. Он ведь вылезти оттуда может.

- Вылезет когда-нибудь, - не стал спорить Цент. - Лет через тысячу. Ты же слышала - он слабенький, силы набраться не успел. Вот пусть лежит там вечно, ну, или пока еще какой-нибудь тупой баклан его не отроет в надеже на вечную потенцию и целование немытых ног.

- Но если Кощей жив, то и зомби никуда не исчезнут.

- Да и пускай. Они мне не очень мешают.

- Но ведь так все человечество погибнет, - подал голос Владик.

Цент неодобрительно покосился на программиста, вспоминания, когда это он наделил данного субъекта правом открывать рот без предварительного разрешения, а затем изложил свою собственную гражданскую позицию: