Сергей Арьков - Тёмная рать [СИ]

- А случайно кто-то мог уцелеть, который не потомок богов? - спросил Цент у пленника. - Ну, как-то так по ошибке. Я это к тому говорю, что сомнения меня берут нешуточные. Ладно, я, тут без вопросов. Машка... ну, допустим. Но погляди-ка на прыщавого! А помимо него и другие такие же были. Какие же они потомки богов? Они даже людской род своим наличием позорят, а уж божественный....

- Но ведь с тех пор прошли тысячелетия. Крошечная капелька божественной крови не делает человека сильным, умным и красивым. Даже полубоги были несовершенны, что уж ждать от их далеких потомков?

- Ну, я вот сильный, умный, красивый и чертовски скромный, - заметил Цент. - Со мной ведь сработало.

- Думаю, дело тут не в божественной крови, а в хороших генах.

Но Центу не понравилось, что кто-то ставит под сомнение его свежеприобретенную божественность, о чем он и сообщил пленнику, пообещав за дальнейшие попытки кощунства причинить нечеловеческую боль. Тот оказался понятливым, и тут же поспешно предположил, что у некоторых доля божественной крови в организме настолько велика, что они сами могут считаться богами. Цент скромно принял все это на свой счет и довольно заулыбался.

- Так что там случилось с Кощеем? - спросила Машка. - Как его удалось победить?

- Во главе армии мертвецов Кощей вторгся в Ирий. Закипела великая битва. Молнии рвали небеса на части, земля содрогалась, воды в морях и реках вскипали, убивая все живое. Казалось, еще немного, и не устоят боги под натиском сил тьмы. И тогда среди их смертных потомков нашелся храбрец, который не пожелал, как все, прятаться в пещерах, наблюдая за великой битвой со стороны. Узнав о тайне Кощея, он отыскал его слабость и сокрушил ее. В древних текстах Будимира сказано, что расшиб щитом, а потом еще ногами долго топтался, чтобы наверняка.

- Владик для этого предпочитает булыжник, - заметил Цент. - А как по мне, то нет ничего лучше, чем хороший удар битой. И что, Кощей после этого околел?

- Не совсем. Убить его не могли, он же Бессмертный. Но лишился своей силы, и власти над выходцами из подземного мира. Навьи убрались восвояси, а Кощей был схвачен богами. Те приковали его к скале на солнцепеке, где он и провисел сто зим и сто лет, пока из него не выпарилась последняя капелька жидкости. После этого засушенного Кощея вплавили в гранитную глыбу и повелели смертным людям спрятать его от греха подальше, а место гробницы стеречь веки вечные, чтобы никто и никогда не потревожил великое зло. Но шли века, люди отринули старых богов и придумали себе новых. Кощей превратился в сказочного персонажа, о его гробнице давно забыли. Обо всем забыли.

- Забыли, да не все, - проворчал Цент. - Вы вот, я гляжу, в курсе всего.

- Это все Будимир и его древние письмена. Без них мы бы тоже ничего не знали.

- Я вот одного не пойму, - признался Цент. - Если этот Кощей такая гнида злая, то за каким Владиком вы его решили откопать и откачать? У вас что тут, массовый приступ суицидального синдрома? Ну, так пошли бы и тихонько в реке утопились. Зачем конец света устраивать?

- Потому что... - начал объяснять пленник, но вдруг медленно ползущий вниз лифт резко остановился. Остановиться-то он остановился, но двери почему-то не открылись, а где-то высоко наверху зазвучал настойчивый и монотонный сигнал сирены.

- Нас предали! - выпалил Цент, кровожадно уставившись на Владика.

- Наверное, нашли тела, - предположила Машка, за которую программист поспешно спрятался.

- Вам бы лучше сдаться, - полез с советами пленник, неизвестно с чего решив, что уж теперь-то ему ничего не угрожает. - Наши витязи не берут пленных.

- Кто? - не понял Цент.

- Ну, витязи. Наших бойцов так называют. Если сложите оружие и сдадитесь, Будимир может и пощадит вас. А если согласитесь сотрудничать....

Цент не стал дослушивать все эти предвыборные обещания, на которые могли повестись только наивные, не знающие жизнь желтороты, вроде Владика и Машки. Одним ударом он рассек пленнику горло, после чего с наслаждением пронаблюдал предсмертную агонию негодяя, вздумавшего склонять героев к переходу на сторону врага. Владик горько рыдал, Машка всхлипывала. Им-то как раз предложение ныне покойного научного сотрудника показалось очень заманчивым. Вряд ли в Последнем ордене будет хуже, чем с Центом, потому что хуже, чем с Центом вообще, похоже, ни с кем не бывает.

- Владик, крепись и мужайся, - посоветовал изверг, внимательно изучая кабину лифта. - Пришел час взглянуть в глаза смерти. Но мы не умрем как бараны. Мы заберем с собой на тот свет столько плохих людей, сколько сможем. Я собираюсь умертвить человек сорок-восемьдесят, и от вас жду не меньшего.