Василий Криптонов - Летящие к Солнцу 1. Вопрос веры

– А что, сегодня какой-то праздник? – мрачно обрадовалась Вероника.

Солдаты рассмеялись, а я получил затрещину стволом.

– Снимай, или я для начала прострелю тебе ногу. Знаешь, сколько в колене нервных окончаний?

Задержав дыхание, я расстегнул кнопки у самого горла.

– Смелее, – подбодрила Вероника.

Я расстегнул остальные кнопки, потянул вниз «молнию». Холод ворвался под комбинезон. Пока еще термоодежда защищала кожу, но в ней будет тепло только в движении. Я на мгновение замер, думая, продолжать ли смертельный номер, или нагло застегнуть все обратно, осыпав Веронику грудой сарказма. Что-нибудь типа: «Если так хочется – сама меня раздевай, только медленно и нежно». Как она прореагирует, что ответит? Я почти решился, но вспомнил тень отца и попытался вытянуть из рукава правую руку.

В этот момент раздался выстрел, даже два. Я дважды вздрогнул; несмотря на холод, меня прошиб пот…

Выстрелы были пистолетные. Все это время Вероника прятала за спиной пистолет, а сама привлекала внимание солдат к моему стриптизу.

– Катись!

Я упал и откатился. Должно быть, вовремя, потому что тут же застрекотал пулемет. Я вскочил, бросился вкруг транспортера – хватило ума не подставиться. Луч прожектора бестолково метался, не находя цели, так же бессмысленно поливал тьму пулемет.

Впрочем, не бессмысленно. Транспортер стремительно поворачивался вокруг своей оси, и смертельный круг замыкался. Палатка!

Я бросился на машину смерти, что-то крича, пытаясь привлечь к себе внимание, но за грохотом мои крики, должно быть, тонули. Я видел два трупа, свесившиеся из люка, видел крышку, колотящую их по спинам. Наконец, с облегчением увидел Веронику. Она запрыгнула на транспортер, одним движением вышвырнула труп из люка и направила ствол внутрь.

– Руки! – расслышал я ее крик, и в тот же момент – очередь.

Пулемет стих, но машина продолжала метаться. Вероника выбросила второй труп протянула руку ко мне.

– Прыгай, подхвачу!

Легко ей говорить, а для меня это все равно что песчаного червя оседлать или приручить Икрана…

Я прыгнул что есть силы. Не рассчитал – упал грудью на броню. Торопливо поднял ноги, боясь, как бы их не зажевало в гусеницы.

– Ей богу, куль с дерьмом, – чуть ли не восторженно сказала Вероника, хватая меня за шиворот.

Объяснять задачу мне не требовалось. Я скользнул в люк и оказался один на один с трупом, которого очередь из АКМ прочертила ровно посередине. Крови почти не было, или же вся она скопилась под герметичной одеждой… Меня чуть не вырвало от этой мысли, я замотал головой.

– Уснул? – крикнула Вероника сверху. – Подай мусор, я выкину.

Почему-то от этих слов стало легче. Стараясь думать о мертвом солдате как о мешке с мусором, я взял его за грудки и потянул вверх. Вероника подхватила его подмышки сверху и, зарычав от напряжения, вытянула наружу.

Усевшись за руль, я бросил взгляд на монитор и увидел в пугающей близости освещенную прожектором палатку. Руль в сторону, сцепление, тормоз… Транспортер чуток тряхнуло, и он встал.

Заглушив двигатель, я откинулся на спинку и закрыл глаза. Сердце постепенно успокаивалось, в ушах перестало звенеть. Как же быстро все произошло…

– Эй! – Вероника просунула голову в люк. – Ты чего, закаляешься? Комбез застегни, дурень.

Говорит так же бодро, как обычно. Будто и не убила только что троих человек из своего дома. Я застегнул «молнию», с удивлением отметив, что руки не дрожат, хотя моего эмоционального двойника буквально колотило.

– Ты зачем под пули кинулся? – спросила Вероника.

– Джеронимо… Палатка…

– По-твоему, я начала бы перестрелку, не будучи уверенной, что справлюсь? – Она вздохнула. – Слушай, Ник… За рулем от тебя, может, и есть какая-то польза, но и только. Давай ты больше не будешь лезть в чужие дела, хорошо?

– Да, как скажешь.

Она, кажется, насторожилась.

– Ты чего это?

– Ничего. Буди брата. У нас теперь есть транспорт с обогревом и синтезатором воздуха. Можем вернуться в дом Альтомирано.

Вероника покачала головой.

– Иногда тебе в голову приходят мудрые мысли, но никогда – вовремя. Мы поедем к Толедано. Мне очень нужно побеседовать с отцом, и теперь я бы хотела, чтоб во время разговора между нами было несколько сот километров, на всякий случай. Жди, я за братом.

Прежде чем уйти, Вероника сбросила вниз три автомата, отобранных у поверженных воинов. Потом исчезла, оставив меня наедине со своими демонами. Вернее, с одним демоном – равнодушия. Почему я бросился под пули? Потому что так требовалось по правилам игры, вот и все. И теперь, когда инстинктивный испуг прошел, не осталось ничего. Кроме, разумеется, очередной дозы. Тысячу раз прав отец. Я, Николас Риверос, бездарь, моральный урод и безнадежный наркоман в придачу.