Игорь Азерин - WW III. Операция «Эпсилон»

Выстреляна вторая пара торпед! Через несколько секунд подлодка выпустила имитатор. Без промедления стали вводиться задания ещё в два прибора ГПД. В это же время загружались в торпедные аппараты две противовоздушные мины. Они были запрограммированы так, чтобы не помешать стрельбам крылатыми ракетами, которые будут производиться с глубины пятьдесят метров, а именно: АПЗУ не будут учитывать высококонтрастные цели, набирающие высоту на дальности ближе трёх тысяч метров. Это означало, что стартующие «Калибры» будут безопасно покидать зону обстрела зенитных установок, а на дистанции более трёх километров стандартный алгоритм принятия решения об атаке исключит их из числа объектов, годных для обстрела. При этом используемые в «Чинарах» ракеты «9М336» будут готовы поразить цели, приближающиеся из-за пределов зоны ограничения и малоконтрастные объекты типа вертолёта или винтового самолёта.

АПЗУ готовы к использованию – об этом докладывают в Центральный из первого отсека. Для снаряжённых противовоздушными минами аппаратов Лосев командует: «Пуск!» – и зенитные установки уходят к поверхности. Через несколько минут они встанут на защиту экипажа от атак с воздуха. Теоретически они могут сбивать даже торпедоносные американские ракеты «Асрок», но реальную смертельную опасность противовоздушные мины несут авиации врага.

Кстати, когда Лосев недавно общался с инженерами, практиковавшими личный состав в использовании противовоздушных мин, то они ему по секрету рассказали, что идут работы над расширением возможностей этого оружия. Так, например, предполагалось, что в ближайшем будущем АПЗУ смогут сбивать и объекты, спускаемые на парашютах.

Подошла очередь снарядов калибра 650мм. Два выстрела из торпедных аппаратов №2 и №3 – и модернизированные, мощные, самонаводящиеся, имеющие в памяти акустические профили восьми типов кораблей врага торпеды ушли – ушли сложным курсом на глубине шестьсот метров.

И вот, когда первая пара телеуправляемых подводных снарядов прошла немногим более половины своего пути, на ГКП вспыхнуло табло с надписью: «Осторожно, торпеда!». Через секунду последовал доклад радиотехнической боевой части: «Внимание! Пеленг полтора градуса слева по носу, угол уменьшается, шум скоростной торпеды, интенсивность шума не меняется».

Лосев скомандовал:

– Изображение на монитор в Центральный! – и рванулся к пульту акустика, что располагается рядом с постом рулевой группы.

Он надел наушники с микрофоном и чуть склонился к дополнительному монитору. На экране были видны полосы шумов главной цели и торпед, угол створения которых постепенно уменьшался. Торпеды шли в стороне от цели, чтобы не закрыть её своим шумом, но в высокочастотном спектре они всё же сливались в пиксельной гуще. Отчётливо была видна отдельная короткая полоска, пересекавшая шкалу пеленгов и курсовых углов в верней части экрана – она упиралась в отметку пеленга полтора градуса и восемьдесят семь градусов истинного курса подлодки.

В эти же мгновения за переборкой БЧ-7 Вадим Синицын, поднимая предупредительно указательный палец левой руки, а другой рукой принимая листок с записями от командира вычислительной группы старшего лейтенанта Давида Гуревича, произносил:

– Сейчас. Вот, сейчас… сейчас… Так! Точно, это сработала наша мина! Вот ещё одна!

Теперь все могли видеть ещё одну удлиняющуюся полоску, только что появившуюся на экране чуть левее первой.

– Значит, сейчас ахнет? – спросил командир; лицо его в эти мгновения было совершенно хищным.

– Через несколько секунд, – Синицын видел, что шум не нарастает, а из этого следовало, что объекты не приближаются. – Согласно этим вот данным и телеметрии с наших торпед получается, что это квадрат, где мы поставили мины. Дальность соответствует. Ну, они дрейфанули ещё в сторону авианосца… Через несколько секунд узнаем.

И ахнуло! А потом ахнуло ещё раз! И главный командный пункт сдавленно вскрикнул в единой эмоции, и поднялся десяток пар рук со сжатыми кулаками. Командир не удержался, тоже крикнул:

– Есть! – и двинул кулаком воздух, но… но тут же собрался и шикнул на подчинённых: Прекратить гвалт! Тишина!.. Мать вашу! Зарублю винтом! Через гальюн продую всех! Работать тихо. Это война, братцы! Продолжаем атаку!

Глаза командира блестели, хищное лицо выражало азарт.

Снова зазвучали доклады из отсеков, репетовки, переговоры офицеров на ГКП, короткие приказы. Помощник командира скоро вносил записи в вахтенный журнал, разносился монотонный голос одного из рулевых: «Глубина сто шестьдесят пять метров, глубина сто шестьдесят метров, глубина сто пятьдесят пять метров…»