Ник Никсон - Жажда. Тёмная вода [СИ]

Впереди, в конце коридора, распахнулась дверь. Как только оттуда показался черный силуэт, Кобальт дважды надавил на спуск. Гвардеец, не успев вскинуть автомат, свалился плашмя с дыркой в животе. За ним показался второй, открыл стрельбу. Кобальт резко бросился влево к стене и пригнулся, прикрыв собой Локуса. Предназначенные ему пули разбили окна над головой, на пол посыпались осколки.

Сзади подоспело подкрепление, началась оглушительная пальба с двух сторон.

Грудинин двигался за Морошкой на четвереньках, охая и вскрикивая, каждый раз, когда пули выбивали бетонную крошку над его головой.

Кобальт и Локус укрылись в нише одной из боковых дверей. Гвардейские пули прошили несколько стоявших на подставках сюртуков с орденами, принадлежавших знаменитым военачальникам прошлого.

Морошка стрелял направо, а Кобальт налево.

Гвардеец замешкался у трупа своего друга, и Кобальт поймал его, ранив в ногу. Гвардеец упал, но успел отползти в дверной проем.

— Бегите! Прикрою! — крикнул Морошка.

Кобальт дернул Локуса за руку, и они рванули к открытой двери. Им вслед палили несколько стволов, пули решетили стену напротив.

Они ворвались в небольшой холл. Кобальт толкнул мальчика в угол, а сам укрылся в проходе у туалета. По полу тянулась кровавый след к стоявшей в центре кушетке. Оттуда выглянул ствол, плеснул огнем в их сторону.

Кобальт упал на пол и выпустил три патрона в кушетку. Пули прошили тонкие стенки насквозь. Гвардеец затих, по полу побежала кровавая лужа.

Кобальт и Локус вошли в подвал, спустились по круговой чугунной лестнице, намотав три полных оборота, и оказались в абсолютно темном помещении. Где — то рядом журчала вода, воняло вековым бетоном и сыростью. Кобальт высветил фонарем боковую стену, за которой располагалась Угловая Башня. Там же виднелась ниша, прикрытая сверху стальным листом. Он оттащил его.

Лаз высотой около метра закрывал железный люк с увесистым замком. Отыскав тут же осколок кирпича, Кобальт стал стучать по замку, но вскоре в руке остался лишь мелкий раскрошившийся кусок. Он принялся рыскать по подвалу, осматривая щели и электрощитки — ключа нигде нет. Нашел железный прут, решил отогнуть дверь. Как не старался, ничего не вышло.

Наверху прекратилась стрельба. Стало тихо.

Кобальта охватило отчаяние.

Через полминуты вскрыли подвальную дверь, подпертую изнутри деревянной тумбой.

— Отойди в угол, сядь и пригни голову, — сказал он Локусу. — Тебя они не тронут.

— А тебя?

— Делай, что говорю!

Локус повиновался.

По круговой лестнице загремели шаги. Кобальт прицелился в спускающиеся источники световых фонарных лучей.

— Не стреляй, — прозвучал голос Морошки.

Кобальт вздрогнул, убрал палец со спуска. Включил фонарь, высветил лица невредимых фокусника и ассистента. Вздохнул с облегчением.

Возможно Грудинин действительно великий волшебник, иначе как объяснить то, что им удалось выбраться живыми?

— Скоро здесь будет целая армия, — сказал Морошка весь в поту и грязи от пыли и осколков. — Вот, прихватил тебе.

Морошка передал два полных магазина патронов для пистолета.

— Где мальчик?

Локус вышел из темноты, и на нем не было лица.

— Что случилось? Ты в порядке? — Кобальт дернул его за плечи.

Мальчик закрыл глаза, а когда открыл, в них вновь появилась осмысленность.

— Просто услышал…

— Что?

Кобальт посветил фонарем туда, откуда вышел мальчик, не увидел ничего подозрительного, кроме старых проржавевших труб канализации.

— Ничего.

— Ты нашел тоннель? — спросил Морошка.

— Там замок, надо ломать.

— У меня есть решение получше, — Грудинин достал из внутреннего кармана связку ключей.

Сверху послышался шум, стучали по двери.

— Если взломали мы, то и они смогут, — Морошка занял позицию слева от лестницы, откуда отлично просматривалась площадка наверху.

Кобальт велел Локусу быть рядом с Грудининым, а сам встал с противоположной стороны.

Как только наверху показались гвардейцы, Кобальт с Морошкой начали стрелять. Один противник упал замертво. Двое других сумели проскочить на площадку, укрывшись в нишах стен по бокам винтовой лестницы. Оттуда они открыли ответный прицельный огонь, остальные гвардейцы палили из дверного проема. Оглушающее эхо выстрелов прытью неслось по старому подвальному помещению, отражалось от толстых кирпичных стен и возвращалось раскатистым гулом. В воздух поднялась пыль, стало трудно дышать.