Ник Никсон - Жажда. Тёмная вода [СИ]

— Эт типа призрак, который мыслями управляет и через стены ходит? — спросил второй. — Херня это все. Байка.

— Не байка. Я сам его видал как — то ночью на третьем этаже. Худой такой, в тряпье, могилой от него смердит.

Второй скептично хмыкнул.

— Правду говорю, — оправдался первый. — Наверное, душа не упокоенная какого — нибудь генсека или президента. А ты слышал, будто губер того, нет его уже?

— Ну ты выдал. Я ж его видел сегодня днем.

— Тело то есть, а в голове мозга нет, Сам им управляет. Ну, ты суди, Губер всегда за мир топил, а недавно его как подменили. Вооружаемся, вооружаемся… Вертолет этот притащили. Точно говорю, войнушку готовят.

— С кем? — спросил второй серьезным тоном.

— А ты с двух раз догадайся.

Кобальт размахнулся, чтобы ударить по стеклу рукояткой пистолета.

«ЧП на сцене. Эвакуируем первое лицо», — прогремело у обоих гвардейцев в рациях. Из соседнего коридора донеслось эхо сообщений из раций других охранников.

Гвардейцы встрепенулись, посмотрели друг на друга.

«Гвардейцам в Сенате проверить покои губернатора, усилить охрану на входе».

Первый зажал кнопку на рации.

«Третий пост снимается. Двигаемся к покоям».

И они скрылись в ближайшем коридоре.

Кобальт постоял несколько секунд, затем разбил стекло, открыл щеколды. Вошел в зал. Никто не бежал к нему навстречу.

Он рванул вверх по лестнице на третий этаж, далее по коридору к библиотеке. У входа стоял вооруженный человек. Кобальт выстрелил на бегу — поразил противника в сердце. Гвардеец скрючился, схватился за грудь и упал на пол.

Толкнув плечом дверь, Кобальт ворвался внутрь библиотеки, дыша как паровоз. Локус сидел за столом у раскрытой книги.

— Я тебя забираю. Мы идем к Профессору.

— Знаю.

Выскочив в коридор, они побежали обратно к лестнице. Внезапно из ниоткуда возникла фигура человека в балахоне. Кобальт резко остановился и направил на неизвестного фонарь. Лицо человека наполовину скрывал капюшон, а открытая нижняя часть представляла собой уродливое смешение торчащих зубов, мышц и кожи, словно все это поджарили на огне и раскаленным размазали по голому черепу.

— С дороги! — пригрозил Кобальт.

Человек в балахоне вытянул руку, выставив два пальца вперед. Затем поднес их к виску. Кобальт, неожиданно для себя, почувствовал, как его рука, повинуясь чьей — то воле, тоже стала направлять пистолет к собственному виску. Палец упал на спуск и готовился надавить на него. Кобальт пристрелит сам себя.

— Ты его не тронешь, — сказал Локус. — Он мне нужен.

Кобальт вдруг почувствовал облегчение — рука вновь ему повиновалась.

Что за чертовщина?

Неизвестный все так же стоял, направляя руку к своему виску, и, по — видимому, был сильно удивлен. Кобальт двинул ему кулаком по морде. Веса в этом странном типе немного, поэтому удар оказался нокаутирующим. Он распластался на полу, раскинув руки в стороны, и мгновенно захрапел.

Зал — фойе на первом этаже пустовал. Кобальт с Локусом прошли обратным путем до цокольного. Выбравшись на воздух, оказались в толпе, заполонившей пространство между бараками. Люди выглядели сильно напуганными.

— Я слышала, как у него хрустнула шея, — сквозь слезы пролепетала девочка — подросток матери.

У бокового входа в Сенатский дворец сгустилось оцепление. Еще несколько групп гвардейцев продвигались по прилегающей площади в сторону бывшего Тайницкого сада, к сцене.

Пробираясь через толпу, Кобальт и Локус старались не смотреть по сторонам. Впереди раздавался голос в громкоговоритель: «Всем немедленно вернуться домой и не выходить до специального распоряжения».

Прибывшие на праздник скоморохи с поклажами выстроились колонной к Спасским воротам. Кобальт нашел глазами Грудинина и Морошку, ютившихся в первой половине очереди.

— Он сильно боялся, — сказал Локус.

Кобальт проследил за взглядом мальчика до сцены. С верхней части стального каркаса, где крепились прожекторы освещения, свешивалась веревка, а на ней тело мертвого человека с неестественно выгнутой в сторону головой. По тучному телосложению в нем безошибочно угадывался распределитель.

— Ты не виноват, — Локус взглянул на Кобальта снизу вверх. — Ты хотел, как лучше.

Они пошли вдоль очереди, получая по пути проклятия от тех, кто посчитал их зайцами. Кобальт на ходу взобрался на телегу. Морошка от неожиданности подался вперед, едва устояв на ногах.

— Куда! — воскликнул Грудинин.