Ник Никсон - Жажда. Тёмная вода [СИ]

— На, пей. Только быстро, пока этот не вернулся. Мне разрешили на пять минут зайти.

— Откуда?

— Скопил. Давай, меньше слов. Ты потерял много жидкости.

Витька припал губами к горлышку бутылки, осушил половину. Какое наслаждение.

— И сколько вы ему должны?

— Восемнадцать литров. Не смотри на меня так, я тоже совершаю глупости.

— Что теперь?

— Нас ждет работа. А потом будет видно.

Петр протянул руку, помог встать. Витька, прихрамывая и опираясь на плечо старика, зашагал к выходу навстречу яркому солнцу.

Джип Вранглер остановился у кромки Соборной площади. Почти сразу машину окружили гвардейцы, образовав живой коридор ко входу в здание Сената — главной резиденции губернатора.

— Смотри в оба, — сказал Батя водителю и вышел из машины.

Кобальт задержался внутри, осматривая окрестности через затемненные стекла. Взгляд упал на здание Арсенала, где расквартирована Кремлевская гвардия, там же, в подвалах, по слухам, существует тайная тюрьма. Если в кольце и есть наиболее защищенное место, где можно спрятать человека — оно там.

Ну же, Локус, дай знак.

— Видал бомжа, который в ворота проскочить хотел? — спросил Коля Механик.

Кобальт кивнул.

— Солнце палило в шар, жаль, не разглядел, как снайпер его снял, — добавил водитель разочарованно.

Это в очередной раз доказывало, что Кремль — неприступная крепость, войти и выйти из которой без ведома гвардейцев невозможно. Половину пути Кобальт преодолел, осталось только уговорить Батю задержаться в Кремле под предлогом Праздника воды. Главе Мида необходимо налаживать отношения с губернатором, а лучшего повода, чем самая грандиозная пирушка в кольце, не найти. В Кремль съедутся лучшие скоморохи Садового, жители будут гулять до самого утра, а значит ослабнет бдительность гвардии, и Кобальт сможет проникнуть в Арсенал, забрать Локуса и незаметно покинуть Кремль. Задача сверхсложная, почти невозможная, но ее необходимо выполнить.

В голове Локуса спрятаны сокровища, за обладание которыми стоит рискнуть всем.

Кобальт все еще отказывался верить в предательство Витьки, даже несмотря на то, что рассказал Ток. Да, последние годы они не ладили. Что уж там, никогда не ладили — так судьба распорядилась, но это не повод предавать людей, с которыми вырос, которые стали для тебя семьей. Когда Батя дал добро на перевод Витьки в сталкеры, Кобальт настоял, чтобы племянника определили ему в напарники — думал, так сможет его контролировать. Ошибся. Витька своенравный, мстительный, излишне самоуверенный — точно, как его отец, плоть от плоти. Но не предатель. Тогда где он? Уж лучше бы его пристрелили урки или сожрали твари.

За полукруглым столом в просторном зале заседала тройка судей, состоящая из представителей общин, не участвующих в конфликте. Агроном никогда не покидает территорию Гарднера (боится покушений), поэтому всегда присылает от себя высшего жреца. Раньше эту роль выполнял Батат, в миру известный по имени Петр Соколов, в прошлом профессор религиоведения. Ходили слухи, что Агроном и Батат не поделили власть, и последнего вздернули на глазах всей общины за богохульство или что — то там еще. Сегодня от Гарднера присутствовал высший жрец Ямс, считавшийся наиболее преданным Агроному. В своде правил Трибунала есть условие специально для гарднерцев о необходимости надевать на заседание верхнюю одежды. Ямс облачился в белую накидку, напоминающую тогу древних римлян. От Гума присутствовал Ленни К, как всегда, в строгом костюме, очках, с пышной кудрявой шевелюрой. Председательствовал на трибунале губернатор Кремля.

Батя и Кобальт уселись за стол напротив Суворова и двух человек его свиты. Суворов старался не смотреть на мидовцев и выглядел на удивление спокойным.

Трибунал создавался для решения споров между общинами. Самый первый приговор был вынесен охраннику Гума. В пьяной драке между дружинником и гвардейцем тот, пытаясь угомонить их, перестарался и убил последнего. По приговору Трибунала охранника выдали Кремлю. Поговаривали, что гвардейцы запытали его до смерти в подвалах Арсенала. После было принято решение о создании внутри Гума нейтральной территории с запретом на любые конфликты, зачинщику сразу грозила смертная казнь вне зависимости от гражданства. Последнее заседание Трибунала состоялось два года назад, на нем дружинника Гортранса обвиняли в изнасиловании девушки из Гарднера. Суворов уверял тогда, что все произошло по взаимному согласию, а об изнасиловании девушка заявила, испугавшись позора. Жрец Батат, в свою очередь, твердил, что дружинник, угрожая девушке убийством, затащил ее в теплицу во время службы, когда все жители находились на площади, и там надругался. После случившегося несчастная покончила с собой. Гарднер требовал выдать дружинника для публичной казни. Батя обвинение поддержал, Ленни К воздержался, а вот Иван Иванович, ко всеобщему удивлению, выступил против. В итоге дружинника так и не выдали, а Гортранс отделался денежной компенсацией. Гарднер протестовал и в качестве ответки усилил меры безопасности на въезд к себе на территорию. Отныне внутрь пускали только водовозки, а сопровождающие дружинники ожидали снаружи.