Кларинда - Штамм «Ратоньера»

Если бы они шли в это путешествие втроем… Ох, не доставило бы оно радости! Не получилось бы восхищаться рассыпающимися по кирпичику зданиями!

Пустые улицы, мертвые окна — слепые глаза домов, растущие сквозь брусчатку травы, ветер, перекатывающий мусор, — и как он уцелел за двадцать с лишним лет? Но хоть крыс не было. Несколько раз Максим замечал каких-то мелких животных, все они удирали, едва почуяв присутствие людей и не давали себя рассмотреть.

Семен между тем нашел то, что искал: аптеку. Дверь они открыли без особого труда, кто-то прежде тут уже поработал. Крыс внутри не оказалось, некоторые витрины были целы. Семен пристально их рассматривал, потом сорвал замочек с одной и вытащил шуршащие, до сих пор яркие пакеты.

— Вот!

Внутри были лечебные диетические хлебцы, упаковка обещала какой-то особо длительный срок хранения, но уж никак не двадцать пять лет. Тем не менее, Семён выгреб все имеющиеся в ящиках пачки:

— А что мы последние годы жрём, это намного полезнее, ты хочешь сказать?

Аптеку они обшарили на всякий случай от и до, но ничего полезного больше не нашли. Воду в стеклянных бутылках, йод и перевязочные материалы растащили уже давно или же их просто перестали завозить, когда город начали массово покидать жители. Кое-где валялись растоптанные коробочки с простыми дешёвыми лекарствами. Семён на всякий случай заглянул в последний ящик и с торжествующим возгласом извлёк чудом уцелевший стеклянный флакон:

— То, что надо!

Это была настойка какой-то известной фирмы, от сердечных болезней или для поднятия иммунитета, Максим и смотреть не стал. Он только хмыкнул:

— Старый пьяница, нашёл выпить и закусить?

— Именно! Пригодится. Будет повод — откроем. А то все винные магазины давно бомжи вынесли.

Они вышли из аптеки, прикрыв заскрипевшую дверь. Ветер стал заметно сильнее, солнце спряталось за крыши домов, а сбоку небо закрыли фиолетовые косматые облака.

— Здесь что, традиция такая — каждый вечер погода портится? — спросил Максим.

— А я знаю? — огрызнулся старик. — Будто я тут погоду делаю.

— Ну ладно, ладно. Оно и к лучшему, не так жарко. У нас на севере в апреле еще весна. А тут прямо лето.

— Так ты откуда, Макс? Я забыл.

— С Псковщины.

— С Псковщины, — пробурчал дед, оглядываясь. — Пошли вдоль пляжа, так не заблудишься.

— Впереди что?

— Феодосия дальше.

— Город?

— Город.

Максим встал.

— Не, Семеныч, как хочешь. В город я не пойду.

— Чего?

— А что там? Тебе самому не тошно? От этих домов пустых не тошно? По безлюдному миру? В степи хоть природа.

— По безлюдному, — пробормотал, кивая, старик. — Да уж, по безлюдному…

— Да и опасно, понимаешь? Дело к вечеру, псы там могут быть, крысы… Да упадет что-нибудь сверху и все. До темноты мы до него и не дойдем, я не дойду, ты тем более. Выбрать пора, где ночевать будем.

Старик пробурчал что-то недовольно.

— И эти, аптечные, зажевать, даром ты их нашел, что ли? Старался, искал, я бы век не додумался…

Завуалированная лесть подействовала. Семен лишний раз почувствовал себя добытчиком. Искать ночлег сразу они не стали, присели пока на ступеньки каменной площадки на краю пляжа. Облака потихоньку рассеивались, разбегались к горизонту. Вновь выглянуло солнце. Оно уже почти приготовилось опуститься в море и сияло напоследок, будто в последний раз.

Аптечные хлебцы по консистенции мало отличались от бумаги, напоследок только, соскальзывая с языка в гортань, оставляли еле уловимый вкус каши. Но когда с утра во рту маковой росинки не было, на такие мелочи внимания не обращаешь.

Семен запил водой сухой хлебец и спросил:

— Значит, с Псковщины?

— Ну да.

— Макс, — уже спокойнее сказал старик. — Если я помру, ты до дома доберешься?

— Ты меня переживешь, — отшутился Максим.

— Я серьезно. Вот объясни мне, как пойдешь.

— И я серьезно. А если что, ну на северо-запад пойду. Мимо Перекопа не промахнусь же. Дальше чуть западнее Днепр, а там уж выше по течению. Из варяг в греки, только наоборот. Из грек в варяги…

— Из грек в вар-ряги, — старик повторял негромко, раскатывая звук «р» на языке. — Значит, Псков. У меня там знакомая была, по интернету, помню… Вы, молодые, небось не знаете, как это.

— Да ну тебя, Семеныч. То смартфонами попрекал, то еще что-то придумал. Что я, дикарь, с дерева слез? Интернет как раз в детстве застал, в отличие от тебя.

Семен, не слушая, вспоминал:

— Ангелочек звали. Это из-за имени, Анжела. С Псковщины… или все же не с Псковщины?