Кларинда - Штамм «Ратоньера»

— Ладно, поехали вперед, — решил Кирилл. — Там война план покажет.

Совсем рядом с железной дорогой ехать не стоило. Это был ориентир, способный приманить кого угодно — и уже гонявшуюся за ними банду, и конкурентов. Постепенно угасал день, небо на востоке потемнело, а на западе разливалось сплошным белым золотом, линия горизонта притягивало слишком быстро спускавшееся солнце, а полотно железной дороги оставалось пустым. Не было даже раскуроченных пассажирских вагонов. С другой стороны пару раз мелькали поселки, с виду тоже заброшенные, пытались определить их название, сориентировавшись по картам, но так и не смогли. Несколько раз отклонялись от прямого пути, обогнуть углубившийся не в меру овраг. И наконец, когда край земли заглотил половину солнца, и на степь легли долгие вечерние тени, вдали показались очертания каких-то построек и округлые силуэты железнодорожных цистерн.

Мотор заглох. Несколько раз рыкнул с перебоями, закашлялся, как курильщик со стажем, и замолчал. Машина встала. До станции оставалось еще порядочно, шагов пятьсот, не меньше, и то, если не семенить.

— Я сам схожу, — заявил Кирилл, вытаскивая последнюю пустую канистру. — Должно хватить.

— У нас два пустых ведра под сиденьями, так что пойдем вместе, — Максим тоже спрыгнул на землю. Тишина после остановки мотора сперва казалась оглушительной, потом в ней проступил еле слышный шорох трав, и, слава всем святым, больше никаких посторонних звуков.

— Да я их и один дотащу!

— В зубах? Может, каждую цистерну проверять придется. В одиночку можно и не открутить, если внизу заржавел слив. И канистры мало. Вдруг опять протечка, вдруг гнать придется, лучше иметь запас. Вдвоем мы единым духом туда и обратно.

— А тут кого оставим? Ты, дед, как тебя там? Отобьешься, если что?

— Семеном можно звать, — неожиданно проворчал старик. Его лицо снова напоминало обтянутый кожей череп, только глаза сверкали из провалов и борода воинственно топорщилась, будто у постаревшего разбойника былых времен. — Пока не от кого отбиваться.

— Ладно, вдвоем мы быстро. Если вдруг что… закрывайте дверь и не выходите.

Солнце окончательно скрылось, вокруг быстро темнело. Трава у железнодорожного полотна выросла не такой высокой, как в низинах, идти было легко. Максим обернулся через сотню шагов — кабина казалась неясным синим пятном.

— Да чисто там на горизонте, — Кирилл говорил шепотом, здесь, на открытом месте, голоса разносились далеко. — Что там за домики? Тяговая подстанция или еще что?

— Для нас особой разницы нет.

— Не для нас, а для упырей. Может им тут что понадобиться или не может?

— Кто их знает, — устало ответил Максим.

Одновременно с темнотой сгущалась и тишина. Птицы не носились в вышине, ветер улегся на покой. Приблизились контуры зданий и распределительных вышек. Все линии на светлом еще небе были пронзительно четкими. Чего-то в них не хватало, подойдя ближе, Максим понял — между столбами не тянулись провода. У ближайшей кирпичной коробки — она была самой высокой, с двухэтажный дом, — бестолково, как засохший подсолнух, торчал прожектор, свесив вниз ослепшую чашу зеркала.

— Чем-то на компьютерную игру похоже, — в голосе Кирилла послышался смешок. — Как там этого изобретателя звали, который якобы не умер, а переместил сознание в виртуал?

— Я их всех помню, что ли? Илон Маск.

— О, точно. Я с тех пор игры забросил, мало ли, вдруг хлопнешь кого, а это виртуальный Илон Маск, неудобно будет.

Пять цистерн выстроились на путях в ряд, в очень разрозненный ряд, их разделяло приличное расстояние. С одного боку вагоны подпирали платформы без всякого груза, с другой, где рельсов не было, кто-то щедро накидал кирпичей, поломанных досок, железяк непонятной формы и прочего мусора — строительного, здесь не пахло ничем хуже пыли. И еще к этому примешивался слабый сладковатый химический запах, подсказывающий, что еще недавно топливо в цистернах наверняка было, а может, сохранилось и сейчас? Максим напомнил себе, что радоваться рано.

— Вот кому тут пиво распивать понадобилось, бутылку пустую бросил, — ворчал Кирилл, перебираясь через завалы.

— Тихо ты, — буркнул Максим, пробираясь к ближайшему вагону. На выкрашенной в светлый цвет цистерне кто-то размашисто вывел надпись: «Из ниоткуда в никуда», а снизу намалевал мужской член. Максим невесело усмехнулся, подумав, что внутри и верно солярки не окажется. Попробовал постучать по стенке, сначала промахнулся, скользнул тыльной стороной руки по осыпающейся остывшей краске, лишь со второго раза хлопнул по-настоящему звонко.