Кларинда - Штамм «Ратоньера»

— Все и так сдохнем, — подчеркнуто спокойным голосом ответили с другой стороны.

— В нормальном государстве о людях заботятся! — не сдавался первый голос.

— Угу, — подтвердили откуда-то с другого боку. — Говорят, на границе под Витебском банда орудует, наших отлавливают, кому нет пятидесяти, и того… На органы для европейцев идут.

— Ой, да хватит вам! — крикнули уже не поймешь, откуда. — Все равно сдохнем!

— Вот мы сдохнем, а правительство что, нас переживет…

— Все, пошел треп ни о чем, — Кирилл кивнул Максиму и Лизе. — Давайте на выход, а то эти сплетники весь конец света испоганят. Болтовни много, информации ноль.

На улице дышалось легче. Ветер разогнал и поднял вверх тучи, оставив лишь легкую дымку тумана. Все же солнце не показывалось, и складывалось впечатление, что время позднее, хотя на самом деле это было не так. У колокольни прохаживался косматый звонарь, дожидаясь службы.

— Чего так быстро сбежали? — Воробей тоже вышел на крыльцо.

— Слушать пугалки не захотелось, — ответила за всех Лиза. — Про сдачу на органы, радиацию и прочее.

— Э, можно и потерпеть. Раз пугалки, два пугалки, а на третий и что-то толковое скажут. Тот мужик, что говорил про донорство, как раз на заводе химикатов работал. Он все надеется, что уж его-то органы точно никому не понадобятся. Вот его бы расспросили насчет машины. Он сначала все свои страшилки вывалит, но вам шашечки или ехать?

— Нам ехать, — согласился Кирилл. — Как зовут эту жертву вредного производства?

На сон здесь устраивались по отдельности, женщины (которых было немного) в часовне, мужчины в братском корпусе. Кирилл, не доверяя местной братии, решил еще одну ночь охранять автомобиль.

Утром их разбудил колокол. Откуда-то из темноты пришел звон, медленный и тяжелый, эхо тянулось за каждым ударом, повторяя его бесконечно. Максим подскочил, мгновенно проснувшись, рядом заворочались люди, новички матерились с непривычки, старожилы натягивали на голову одеяло или просто куртку и спали дальше. Несколько человек поднялись и потянулись к выходу. Рядом зажгли фонарик. Крепкий старик застегивал длинный черный плащ, одновременно поворачиваясь то вправо, то влево, и отчитывал недовольных:

— Почто ругаетесь? Побудка не нравится? Можете в лесу ночевать.

Максим вспомнил давешнего безумного звонаря, представил, как этот с виду тощий и хлипкий человечек бьет в тяжелый колокол, и подумал, что было бы неплохо выйти на раннюю службу, хотя бы просто посмотреть… или в надежде, что где-то такой волевой поступок зачтется в его пользу… опустился на каменный пол и опять заснул.

Лиза разбудила его часа через два. Кирилла на месте не оказалось, впрочем, как и автомобиля. Никто из монахов не видел, как и куда он мог уехать. Утро прошло в тревожных поисках. Давешнего говорливого мужичка с воробьиной внешностью тоже нигде не было. Максим рвался добраться до города на чем придется, Лиза настаивала, что нужно остаться на территории монастыря и подождать. Она в итоге оказалась права.

Утро готовилось смениться полуднем, когда на дорогу перед воротами выкатилось механическое чудовище. Это была кабина от мощного грузовика, лишенная кузова. В таком виде она казалась чуть ли не больше по размерам, чем целый грузовик. Из окна высунулся Кирилл, довольный произведенным эффектом.

— Вот это зверь, бездорожье одолеет, — сказал он. — Если совсем в лес не заруливать. Всяко лучше, чем моя. А моя… да цивилизация рушится, так что черт с ней. И с машиной, и с цивилизацией.

— Где ты взял такой тягач? — удивился Максим. — Он же стоить сколько должен.

— Завод. Тот самый завод минеральных удобрений. Он здесь вроде городской легенды, якобы испарения отравили местность, и только вокруг монастыря все цветет. Не знаю, поля все одинаковые были. А, впрочем, сейчас апрель.

Из другого окна выглянул Воробей, тоже довольный ролью гида:

— Со склада. Нет, там даже был сторож, но мы договорились. Официально завод не закрыт, временно приостановлен, руководство поумирало от старости. Но он больше не откроется. Один сторож сидел, ему пенсию платят и какую-то надбавку, за то, что еще работает.

— На выпивку ему не хватало, — продолжал Кирилл. — Теперь хватит, а я увез этот тягач. Может, он и пропитан ядом, но за пару дней мы на нем до места доберемся. Вот бензин, конечно, будет золотой, но тут его вместится на две тыщи километров, а проехать надо полторы.

На заправке пообещали заполнить оба вместительных бака, но дать хотя бы канистру в запас отказались: