Даниил Берг - Проект Каин. Адам

Рука бывшей жены снова оказалась на его плече, и он вдруг понял, что она была холодна как лед, как этот отвратительный свет, изливаемый подобием солнца. Это ведь сон, а он не подросток, чтобы бояться происходящего во сне, убеждал он себя, но при этом сердце заходилось в бешеном ритме, член обмяк и съежился, словно его опустили в холодную воду.

— Ты понимаешь.

Он хотел помотать головой, но мышцы не слушались, оставались неподвижными, заставляя его смотреть прямо перед собой на мертвый поселок, где он провел детство. Только на самой границе зрения он видел бледную руку жены, по-прежнему лежавшую на его плече. По телу снова прошла дрожь, но уже не похоти, а холода и страха.

— Посмотри на меня.

— Нет, я не…

— Посмотри на меня, — лишенным интонаций голосом повторила она, и Сергей почувствовал, как ногти, покрытые красным лаком, впились в плечо. Вера

нет нет это не может быть твоя жена!

начала неторопливо, как в замедленной съемке разворачивать его лицом к себе. Он попытался сопротивляться, но мышцы безвольно обмякли, словно переваренные макаронины. Он снова сделал попытку остановиться, но ничего не вышло. Тогда попробовал закрыть глаза… с тем же результатом: он продолжал смотреть прямо перед собой, не в силах сделать ни единого движения. И при этом она говорила и говорила страшным, монотонным, бесчувственным голосом слова, которые резали Сергея сильней, чем осколки стекла.

— Ты ведь всегда хотел иметь ребенка. Всегда хотел, я знаю. Что ж, теперь я готова, я готова сделать то, что ты хочешь. Возьми меня и у нас будет прекрасный ребенок, обещаю, ты полюбишь его. Правда, это будет не единственное дитя, которое я произведу на свет. Меня можно назвать Евой, ведь я буду одна из первых, кто выпустит нового Каина в мир. Это совсем не больно, поверь мне, даже в какой-то мере приятно. Кстати, ты знаешь, чье дитя я носила тогда под сердцем? Чье семя дало жизнь тому несчастному, не рожденному мальчику? Да, это был мальчик, хороший мальчуган. Я думаю, ты догадываешься, кто был его отцом. Это знание живет в тебе, где-то там, в глубине твоей души, но ты не хочешь верить в это, правда? Посмотри на меня!

Резким рывком — перед глазами все поплыло — она развернула Сергея, и он застонал от бессилия, отвращения и ужаса. Его жена стояла перед ним с закрытыми глазами, совершено обнаженная, но то, что раньше выглядело соблазнительно и аппетитно, что вызывало в нем вполне определенные и естественные желания, теперь выглядело просто отталкивающе. Груди, которыми он так любил «играться», как они это называли, теперь обвисли, больше похожие на полусдутые воздушные шарики, нежели на два крупных грейпфрута. Кожа стала бледной и выглядела рыхлой, как изнанка шляпки у поганки. Волосы сальной свалявшейся паклей свисали по обеим сторонам лица, которое было словно покрыто кружащейся в воздухе едкой пылью. Сергей почувствовал дурноту, увидев, как из неряшливых грязных волос в промежности женщины выбрался жук и, деловито пробежав по животу, проскользнул за ее спину.

— Люби меня, — прошептала она бескровными губами и потянула его к обнаженной груди с синевато-сизыми опухшими сосками. Он попытался сопротивляться и с несказанным облегчением понял, что ему это удается, что у него есть шанс вырваться из цепких лап жены, которую когда-то любил. Сергей дернулся назад, ногти Веры оставили на плече три длинные царапины, но он не заметил этого. Его переполняло чувство ликования.

— Люби меня… — тихий шепот сорвался с ее губ, она открыла глаза, уставившись на него белесыми, без зрачков буркалами, в которых не было ни грамма человеческого. В них вообще ничего не было, только на матовой белой поверхности отражалось тусклым пятном висящее в небе солнце. Она улыбнулась, обнажив зубы, торчащие из сочащихся кровью десен, и тогда он закричал, вырывая самого себя из оков кошмара.

Он упал с дивана, больно стукнувшись плечом о доски пола. Все еще находясь во власти сна, Сергей широко раскрытыми глазами слепо таращился в темноту. Легкое одеяло перекрученными веревками стягивало ноги, все тело было мокрым от пота, в голове шумело и гудело. Безумными глазами он огляделся кругом, не понимая, где находится; на какое-то долгое, ужасно долгое мгновение ему казалось, что эта женщина затащила его в дом родителей и что скоро она вернется, чтобы закончить начатое. Голова все еще была дурная со сна, и он не мог толком понять, то ли это реальность, то ли всего лишь изощренное продолжение кошмара.