Колин Уилсон - Мир пауков. Башня и Дельта

Пройдя всю улицу до конца, вышли на площадь перед городским залом собраний. Зал собраний представлял собой массивное здание в псевдоантичном стиле, с узкими помпезными колоннами, от времени давно почерневшими, и в обрамлении подстриженных, хорошо ухоженных газонов. Площадь была совершенно безлюдна, но отряд тем не менее остановился осмотреться, прикидывая, не наблюдает ли кто из близстоящих зданий или самого зала.

— Не нравится мне все это, — тревожно заметил Доггинз. — Не могут они быть так глупы, что дадут нам убраться из своего города, даже ни разу не помешав?

Найл и сам думал о том же. Паукам был нанесен неслыханный урон. И вместе с тем Смертоносец-Повелитель должен отдавать себе отчет, что если позволит им сейчас уйти, то упустит основную — может, единственную — возможность их уничтожить. Окруженные зданиями, Найл и его товарищи могут не устоять перед внезапным броском. А в ближнем бою пауки считай что вообще неодолимы. Им главное — парализовать силой воли свою жертву хотя бы на секунду, а там уж можно молниеносно сработать ядовитыми клыками.

— Тебе что-нибудь известно о паучьих шарах?

— Само собой. Их же делают у нас в городе.

— Вот в этом здании, — указал Найл, — шелковая мануфактура. Здесь также, не исключено, хранятся готовые шары.

Доггинз хмуро покачал головой.

— Не пойдет. Для этого нужны еще и порифиды.

— Порифиды?

— Сокращенно от «порифераметифис» — штуковина, с помощью которой они взлетают. Известна также как скунсовая губка. Она выделяет газ, который легче воздуха.

— Но если там есть шары, то, может, и порифиды тоже имеются?

Доггинз взглянул на солнце, прикидывая, который час.

— Ладно. Я думаю, стоит попробовать.

Осторожно, держа оружие начеку, они приблизились к залу собраний: ни души. На клумбах благоухали весенним ароматом яркие цветы, птицы щебетали в звонко шелестящей листве деревьев, обдаваемых стойким прохладным ветром. Любопытно было подмечать, насколько ощущение опасности обостряет восприятие всей этой красы.

Резные дубовые двери были заперты, но моментально подались под тонким лучом «жнеца». Открылся вид на большую парадную с мраморными колоннами, вверх в плавном развороте уходили два широких лестничных пролета. Интерьер чем-то напоминал дворец Каззака, только здесь было просторнее.

Прямо впереди виднелись еще одни внушительного вида двери, тоже заперты. Доггинз, срезав замок «жнецом», пинком распахнул деревянные створки. Восторженно фыркнув, облапил Найла за шею:

— Ну просто золото, а не парень! Как ты додумался?

Открывшийся зал, очевидно, использовался когда-то для парламентских заседаний, стены были покрыты знаменами с муниципальными эмблемами. Теперь здесь располагались рабочие помещения и склад — сплошь какие-то лестницы, деревянные планки, тележки, стройматериалы. А на том конце возвышался аккуратный штабель шелковых полотен, в которых Найл признал паучьи шары.

Он скромно пожал плечами:

— Да так, просто подумалось.

— Вы, парни, — обратился Доггинз к остальным, — разойдитесь по всему зданию, возле окон поставьте караульных. Рисковать нельзя: вдруг внезапная атака. Центральные двери приприте чем-нибудь понадежней. Если заметите какое-то движение, немедленно сообщайте. — Он опять повернулся к Найлу. — Давай посмотрим, может, отыщем скунсовую губку.

— Как она выглядит?

— Емкость такая, наподобие колбы.

В нише за полотнами шаров обнаружили запертую дверь. Когда вышибли ее, в нос ударила такая несусветная вонь гнилых овощей, что оба отпрянули. Доггинз, зажав себе нос, заглянул в помещение. Обернулся — вид довольный.

— Вот это нам и нужно.

В помещении находилась большая, почти с человека, округлая стеклянная емкость со стоячей зеленой водой. Прямо возле емкости о стенку опирались несколько сеток-садков с длинными ручками. Найл, сколько ни вглядывался в мутную жижу, никак не мог ничего различить. Доггинз, взобравшись по стоящей возле емкости деревянной стремянке, ухватил один из садков и, повозившись им в колбе, вынул.

— Вот она, красавица.

На дне садка, среди спутанной, испачканной слизью травы, лежал зеленый подрагивающий комок плоти, по форме похожий на пончик с небольшим углублением в центре. Когда Найл ткнул в углубление палец, на секунду образовалось отверстие, тут же сомкнувшееся вокруг пальца, — прямо как рот. Внутри рта Найл успел различить заостренный зеленый язык. Доггинз высвободил палец с негромким чавкнувшим звуком. Воздух тотчас наполнился гнуснейшей вонью тухлятины.