Колин Уилсон - Мир пауков. Башня и Дельта

Вне сомнения, эта сила идентична той, которой обладают пауки. И тут ошеломила невыразимо простая и вместе с тем архиважная, подобная озарению догадка: люди превратились в рабов своей привычки изменять мир руками. У пауков в сравнении с людьми имеется колоссальное преимущество: у них такая привычка не прижилась изначально.

Показалось вдруг нелепым: как могли люди, прожив на Земле несколько миллионов лет, так и не открыть подлинной ценности использования ума? И как непередаваемо трагично, что некоторые из них — рабы, например, — в буквальном смысле утратили его, как глубоководные рыбы утратили со временем зрение.

Мысль о рабах заставила опомниться и осмотреться. Рабы сбились с ног, смешались, нарушили строй и брели потупив головы; некоторые, отстав, тянулись в метрах аж в тридцати сзади. Найл, собрав волю, послал хлесткий импульс команды. Рабы по соседству качнулись, словно от внезапного порыва ветра; те, что подальше, дернувшись, встали навытяжку. Вид у всех был удивленный и растерянный. Найл попробовал еще раз, чуть мягче. Рабы моментально сплотили ряды и, вскинув головы, принялись маршировать, как заправские солдаты. От такого дружного отклика Найл впал в забавное неистовство и обнаружил, что в тело вливается жизненная энергия. Он опять чувствовал, что все они являются как бы частью одного организма — словно какая-то гигантская сороконожка марширует, вскидывая одновременно десятки ног.

Здания неожиданно кончились. С небольшой возвышенности открылся вид на окаймляющую город сельскую местность, на возделанные ячменные поля и зеленые делянки с овощами. Они прошли возле огорода, где рабы собирали фрукты под надзором служительницы, опять-таки необычайно похожей на Одину. Видя скучливо-томный вид женщины, Найл молодцевато вскинул руку в знак приветствия и рабов заставил сделать то же самое. Та от изумления просто рот раскрыла: Найл понял, что зря так поступил. Надо будет избегать легкомысленных жестов.

Через милю дорога завела в густую рощу, где изумрудно-зеленая листва над головой создавала подобие свода. Найла зрелище так очаровало, что он позволил рабам перейти со строевого шага на легкую прогулочную ходьбу. В одном месте к дороге вплотную подходил небольшой ручей, вода, журча, перекатывалась по мшистым камням-голышам. Рабы уже тут как тут, плещутся в мелкой воде. Дожидаясь, пока они нарезвятся, Найл чувствовал, как ступни и лодыжки сводит холодом.

Вот лесистый участок остался позади, а впереди, у подножия северо-восточных холмов, Найл увидел ряд красных башен, напоминающих покореженные церковные шпили. Он обернулся к ближайшему рабу, долговязому косоглазому парню с заячьей губой.

— Это что?

— Громовик.

— Громовик?

Парень смешливо гыкнул и выкрикнул: «Бум-м!» — разводя руки вверх, как бы изображая взрыв. Остальные тоже заскалились, захихикали: «Бум-м! Бум-м!» — эдак на разные голоса, от низкого ворчания до истеричного визга. Словечко «громовик» рабы, очевидно, использовали меж собой как название города жуков-бомбардиров. Через полчаса навстречу показался высокий лысоголовый человек в желтой тунике и с зеленым козырьком на голове, лицо красное, озабоченное.

— Где вас носит? Опаздываем же!

— Прошу прощения, — сказал Найл. — Вон, еле плетутся.

— Где твой хлыст?

— Боюсь, что у меня его нет.

Человек, досадливо застонав, возвел глаза к небесам.

— На, возьми мой.

Из просторного кармана туники он вынул свернутый кожаный хлыст. У рабов тревожно забегали глаза.

— Я как-то не очень умею им пользоваться, — стыдливо признался Найл.

— Сейчас покажу.

Человек, размотав хлыст, звонко им щелкнул, затем со злой решимостью обогнул отстающих и принялся сзади полосовать их по голеням. Те, засеменив трусцой, враз подтянулись. Человек, щелкая хлыстом, с руганью гнал их метров десять — пятнадцать, затем поравнялся с Найлом и замедлил шаг.

— Понял? Вот так только и действуй.

— Понял, — произнес Найл.

— Почему с тобой только девятнадцать?

— Как? Выходило нас двадцать.

Юноша запоздало принялся пересчитывать. Человек пожал плечами.

— Одного, видно, умыкнул паук.

— Съел, что ли? — мрачно удивился Найл.

Человек поглядел на юношу с досадливой жалостью.

— Ты что, совсем в этом деле новичок?

— Ммм… Да.

— Благодари небо, что самого не слопали. Ладно, обойдемся, пожалуй, и девятнадцатью.

Они уже входили в город красных башен. Каждая башня представляла собой огромную спиралевидную шишку и сделана была из какого-то глянцевитого, похожего на воск вещества; словно какой-то великан, схватив еще незатвердевшую массу, крутнул по часовой стрелке. В подножии ближайшей башни имелся вход, через который было видно уходящий вверх пологий скат. В неровных боках находились похожие на окна проемы; из самого верхнего, непосредственно под макушкой, на идущих беззастенчиво таращился жук-бомбардир. Подножие башни окаймлял ров шириной метра в полтора, а в нем, подставив солнышку серебристо-зеленое брюшко, плавал еще один жучок, судя по всему, совсем еще малыш.