Колин Уилсон - Мир пауков. Башня и Дельта

— Внешне хороша, вроде сама обходительность, а как заговорит, так тошно делается. Как она спокойненько рассказывала про женщину, которой отсекли голову лишь за то, что не хотела расставаться со своим дитем.

— Тсс! — шикнул Найл. Он вдруг испугался, что их услышит баба с секирой; тогда Одина, вернувшись, застанет лишь два трупа и две головы в сторонке.

— Мне-то чего прятаться? — возмутился Вайг, но голос понизил.

— Знаешь, что меня сбивает с толку? — поделился Найл. — Коли уж они так пекутся, чтобы дети у них росли сильными и здоровыми, то почему сами-то они такие придурочные, с ущербной башкой?

Вайга такая мысль застала врасплох.

— Да, в самом деле. А ведь и вправду ущербные, а? — Он помолчал, подумал. — Может, потому что работа у них такая нудная?

Найл с сомнением покачал головой.

— Нет, здесь дело не только в этом. У меня такое впечатление, будто…

Не успев подобрать нужных слов, Найл вздрогнул от взволнованного детского крика. Через секунду братьев уже тискала ручонками Руна, тычась губками попеременно то в одного, то в другого. За ней шла Сайрис, неся на руках Мару. А за Сайрис, рядом с Одиной, шла стройная девушка в голубой тунике. Найл с восторженным удивлением узнал Дону. Высвободившись из объятий Руны, он вскочил со скамьи. Дона, расставив руки, бежала навстречу. Глаза у нее засверкали радостным волнением. Найл обхватил девушку и закружил, завертел, подняв над землей. Синяя стражница наконец не выдержала, шагнув вперед, сердито крякнула:

— Хватит здесь ластиться! Будете так себя вести, живо без ушей останетесь, вы оба!

Найл с виноватым видом опустил Дону, та смущенно отвернулась. Тут, к удивлению, заговорила Одина:

— Ты совершенно права, служительница. Эти люди, увы, дикари, к тому же долгое время не виделись. Я позабочусь, чтобы они вели себя пристойно. — И победно усмехнулась. Стражница, передернув плечами, отвернулась с постно-презрительной миной.

— А мы с тобой поластимся позже, когда никого не будет поблизости. Заодно и уши сохраним, — шепнул Найл Доне.

Дона чуть разрумянилась, и у Найла сердце закувыркалось. В полутемном подземном коридоре Каззака он как-то не обращал внимания, насколько девушка, оказывается, миловидна. С той поры, как они расстались, прошло несколько месяцев. Ее худенькое девчоночье тело обрело женственность, хорошо сложенные руки и плечики покрывал ровный загар.

У Руны и Мары был бодрый, веселый вид. Обе явно поправились, загорели.

— А где папа? — спросила Руна, и стало ясно, что ей неизвестно о гибели отца.

К счастью, Мара вовремя ее перебила, попросив Вайга все-превсе рассказать. Найл и Дона сидели на краешке скамейки и смотрели друг на друга. Найл почувствовал к Одине признательность, когда та тактично удалилась на другой конец газона и отвлекла внимание стражницы разговором.

— Что у тебя за платье? — спросил юноша.

— Это, синее? Меня взяли в наставницы. Помогаю присматривать за ребятишками. Мне поручили Руну и Мару.

— Тебе здесь нравится?

— О да, я люблю детей. Только вот по маме скучаю.

— Я сегодня вечером увижу Каззака. Хочешь, спрошу, может ли она взять тебя во дворец работать? Она прилично устроилась, как всегда.

Глаза Доны на секунду вспыхнули.

— Ты будешь там все время?

— Нет. Завтра начинаю работать.

Лицо девушки омрачилось. Посмотрев друг на друга, они поняли: много времени, наверное, пройдет, прежде чем снова доведется свидеться. Найлу больше всего на свете захотелось вдруг стиснуть Дону в объятиях и целовать, целовать. Посмотрев глубоко в ее глаза, он понял, что и в ней колеблется такое же желание. Но в присутствии стражницы, то и дело зыркающей в их сторону, это было невозможно. Они лишь осторожно соприкоснулись руками.

Интересно было ощущать, насколько близки сейчас их умы. Найл не пытался проникнуть в ее мысли сознательно, но вместе с тем узнавал их так ясно, будто они рождались в его собственной голове. Словно внутренняя их сущность слилась воедино в волнующем чувстве постижения друг друга.

Стражница сменила позу, чтобы удобнее видеть через плечо Одины. Найлу стало любопытно, что же может служить причиной такой недоброжелательности; он настроился на ее мыслительный лад. Это оказалось неожиданно трудно, и в какой-то момент Найл подозревал, что стражница сознает его усилия и умышленно им противится. Но в то же время по ее лицу (она сейчас разговаривала с Одиной) нельзя было судить ни о какой подозрительности. Попробовал еще раз, и тут его ошеломила странная, не до конца еще оформившаяся догадка. В мозг этой женщины сложно проникнуть потому, что он работает не совсем обычно, можно сказать, не по-людски. Секунду спустя натиск увенчался-таки успехом. Найл с удивлением понял, что прав в своей догадке. Оказывается, это не разреженность, что свойственна обитателям паучьего городища, — ту можно сравнить скорее с рассеянностью. Эта же напоминала странную, созерцательную пассивность паука, терпеливо выжидающего, когда добыча угодит в тенета. Трудно поверить: получалось, перед ним, по сути, паук в человечьем обличье. Было заметно, что Дона глядит на Найла с любопытством, понимая, что происходит что-то необычное. Вместе с тем в ней не было ревнивого желания заполонить все внимание юноши, поскольку их умы и без того пребывали в гармонии; просто любопытно было узнать, что именно Найла так привлекает.