Владимир Лосев - Спаситель

— Ты забываешь о надежде, именно она дает нам всем жизнь, — сказал Вик. — В конце концов, мы все умрем рано, или поздно, но мы живем, несмотря на то, что знаем, что смерть нас всех ждет. И живем мы надеждой. Ты сам говорил, что христианская религия нравится людям, потому что Христос в своем теле был поднят на небеса, и у людей появилась надежда, что и им будет дан такой шанс. Вот тогда и появились жрецы, готовые продать людям этот шанс на бессмертие, и появилось самое доходное предприятие в веки веков, — торговля надеждой.

— Да уж, — улыбнулся Майк. — Ты, я смотрю, не любишь эту религию.

— Я спокойно отношусь ко всем религиям, — пожал плечами Вик. — Просто считаю, что мысли основателей этих религий изрядно подправлены последующими поколениями под свою логику и разум.

— Торговля надеждой, — покачал головой Майк. — Сказано неплохо. Получается, что надежды нет? Мы же все равно все умрем…

— Есть вопрос — в чем смысл и цель нашей жизни? Ответив на него, найдешь и надежду.

— Ну, ответ на него мне понятен, — сказал Майк. — Мы живем для того, чтобы родить детей и постараться сделать так, чтобы хотя бы у них жизнь была немного лучше, чем у нас. Люди воюют из-за этого, отбирают у слабых то, что может пригодиться их детям. Копят богатство, строят дома, сажают деревья, ну и так далее, как там написано у китайцев.

— Поэтому мы с ними и воевали, — улыбнулся Вик. — Они нарожали своих детей, а им стало негде жить. Вот они и решили забрать у нас немного земли, а мы им не дали. И теперь у них умирают их дети, и у нас.

— Да, ты прав, — вздохнул Майк. — Но смысл тот же, все ради детей.

— Значит, твоя жизнь совсем не имеет смысла? — спросил Вик. — Смысл жизни будет только у твоих детей?

— У них будет тот же смысл, что и у меня, как и у моих предков, — сказал Майк.

— Наши предки создали неплохую цивилизацию, а наше поколение все уничтожило, а заодно и детей, для которых все создавалось, — сказал Вик. — Во время этой войны, да и после неё много людей погибло, не оставив потомства, а из тех, что остались, многие будут не способны продлить свою родовую линию, да и их дети вряд ли будут здоровы. Выходит, их жизнь была бессмысленна, как и их предков?

— Выходит так, — согласился Майк. Вик разлил водку по стаканам.

— Эта война — крушение всего, что мы знали, и во что верили, — мрачно сказал Майк. — И в будущем ничего хорошего нас не ждет, но родится новое поколение, потом следующее, человечество восстановится, и снова будет верить в то, что главное в этой жизни, это наши дети. Вот за это и выпьем! Они выпили и закусили салом.

— Сало тоже помогает выводить радионуклиды, — сказал Вик. — По крайней мере, так говорил дед. Он сказал, что в Чернобыле их спасало от радиации только сало и спирт.

— Это хохлацкая пропаганда, — засмеялся Майк. — Интересно, как сейчас живут на Украине? Ядерных взрывов у них было всего два, да и то только в начале войны.

— Этого вполне достаточно, чтобы жизнь у них стала такой же, как у нас, — вздохнул Вик. — Так что думаю, что и они живут достаточно скверно.

— Жаль, что не стало ни радио, ни телевидения, — сказал Майк. — Все спутники сбили ещё в начале войны, а атмосфера полна электростатических разрядов, через которую не может пробиться ни один радиосигнал. И мы снова оказались каждый в своем закутке со своими проблемами. Ни компьютеров, ни интернета, ни сотовой связи. Думаю, что не скоро эти блага цивилизации появятся вновь.

— Все, — что человечество уже открыло, появится снова, как только человечество начнет оживать после этого кошмара, — сказал Вик. — Только я думаю, что это произойдет очень не скоро, эта война не последняя, многие ещё нас ждут впереди.

— Может быть, — помрачнел Майк. — Мне не нравится война, но, если будет нужно, я снова пойду защищать свою землю и свою страну.

— Ты пойдешь, — слабо улыбнулся Вик. — Просто потому, что по-другому не сможешь, времена слишком жестокие.

— Да уж, хорошего ты ничего мне не пророчишь, — вздохнул Майк. — Скверно это все, должен обязательно быть другой способ решения всех проблем. Можно и без войны решать вопросы излишнего народонаселения и плохой жизни.

— Боюсь, что такое решение наших проблем заложено в нашей программе, — сказал Вик. — Люди, расселившись по всей земле, уничтожили всех своих естественных врагов. И теперь у человечества — единственный враг, но очень безжалостный, оно само.

— С этим трудно не согласиться, — сказал Майк. — Но у человечества есть разум, он должен помочь нам найти другие пути.