Владимир Лосев - Спаситель

— В городе введен сухой закон, — сказал Майк. — Выпивку достать довольно трудно, но я попытаюсь. Обед будет тоже не на уровне, с продуктами в городе тоже не все хорошо. Теплиц никто не строит, еду получают в обмен на бензин и соляр, а никто ничего хорошего нам не предлагает, в соседних городах с едой тоже дела обстоят неважно. В общем, все не так хорошо, как я тебе обещал.

— Ничего, все равно это лучше, чем есть радиоактивные консервы, — улыбнулся Вик. — А водка у меня есть в рюкзаке. Он где-то здесь, в больнице, его легко будет отыскать.

— В твоем рюкзаке ничего нет, — смущенно сказал Майк. — В ночь перед тем, как мы сели в поезд, я с солдатами выпил все, что там было.

— Жаль, — сказал Вик. — А я бы выпил сейчас что-нибудь. Здесь умирать не так плохо, только немного тоскливо…

— Да уж, — вздохнул Майк. — Ладно, ты тут лежи, а я схожу, поговорю с медсестрами. Может быть, удастся выпросить немного спирта…

Майк прошел по пустым коридорам, спустился вниз в приемный покой, и там встретил ту улыбчивую медсестру, которая приходила к ним в палату. Ему удалось её уговорить, принести немного спирта в обмен на свидание. Спирт был разбавлен, и его было не так уж много, около ста грамм, но это было лучше, чем ничего.

Когда он вернулся в палату, тележка с едой уже была там. Вик лежал все в той же позе и, похоже, за его отсутствие даже не пошевелился. Майк нашел чистые стаканы и разлил спирт.

— Вставай, — сказал Майк. — Давай выпьем и поедим.

— Хорошо, — улыбнулся Вик. — Я уже встаю. Он поднялся с кровати, пошатнулся и упал бы, если бы Майк его не поддержал.

И тут Майк впервые по-настоящему испугался, он вдруг по-настоящему осознал, что Вик действительно болен, и не просто болен, а очень серьезно.

Казалось, что в нем исчезло то, что толкало его, что, заставляло его жить, и теперь он слабел прямо на глазах.

— Что с тобой? — спросил встревожено Майк.

— Слабость, — грустно усмехнулся Вик. — Я же говорил тебе, что чувствую слабость.

— Говорил, — вздохнул Майк. — Только я не думал, что ты ослабел до такой степени.

— Это скоро пройдет, — улыбнулся Вик.

— Не думаю, — сказал Майк. — Ты уж лучше сиди на своей кровати, я подкачу тележку с едой поближе. Он протянул Вику стакан.

— А спирт тебе не навредит? — спросил он.

— Нет, — улыбнулся Вик. — Спирт только поможет.

Он выпил и положил себе в тарелку немного тушеного мяса. Оно было жестковатым, но в густом пряном соусе. Вик ел с наслаждением и даже причмокивал от удовольствия.

Майк, убедившись, что с Виком ничего неприятного больше не происходит, и сам начал есть не с меньшим удовольствием. Еды было много, был суп, в котором плавали маленькие кусочки мяса. Была пшенная каша, предназначенная для гарнира, и был компот. И конечно хлеб.

Если бы такую еду им предложили до войны, они вряд ли ели её бы с таким удовольствием, но сейчас это был для них настоящий праздник.

Вик ел мало, он попробовал понемногу всего, что было на тележке, а потом снова лег, с улыбкой глядя, как Майк расправляется с тем, что осталось.

— Раньше ты ел намного больше, — сказал Майк с тяжелым вздохом. — Должно быть с тобой, действительно, что-то происходит.

— Происходит, — улыбнулся Вик. — Я раньше всегда удивлялся, как меняются люди, когда к ним приближается смерть. Они становились более мягкими, глаза становились задумчивыми и отстраненными, словно все, что происходило вокруг них, их уже не касается.

— Не замечал ничего такого, — сказал Майк.

— Это происходит только в том случае, если смерть приходит постепенно, а не за долю мгновения, — сказал Вик. — Ты убивал людей раньше, чем они успевали что-то понять.

— На фронте вообще все происходит быстро, — сказал Майк. — Только что ты разговаривал с человеком, а уже через мгновение он лежит разорванный на части снарядом, или нашпигованный пулями.

— Смерть для людей должна быть естественной и медленной, а не мгновенной, — сказал Вик. — Лучше всего, чтобы человек умирал от старости, чтобы он успел привыкнуть к мысли, что он уже не принадлежит этому миру.

— Ты умираешь не от старости, — заметил Майк.

— Это правда, — сказал Вик. — Никонориха сделала так, что я не ощущаю боли, и это очень похоже на естественную смерть. Те, кто умирают от старости, а не от болезни, они тоже не чувствует боли, они просто угасают, как и я.

— Черт! — выругался Майк. — Зачем ты мне это все говоришь? Я не хочу, чтобы ты умирал на моих глазах, я вообще не хочу, чтобы ты умирал.