Синтия Асквит - Магазин на углу

Я показал полку, с которой антиквар снял нефритовое сокровище.

— А, значит, она стояла среди вещей, которые я на днях купила за бесценок. Я еще не успела их рассортировать и оценить. Не помню никакой лягушки. Ну и дела!

В этот момент раздался звонок телефона. Она сняла трубку.

— Алло? Алло? Да, говорит мисс Уилсон. Да, миссис Холмс, что случилось?

Через несколько секунд потрясенного молчания она воскликнула:

— Умер? Умер? Но как? Почему? О, мне очень жаль!

Она произнесла еще несколько слов, потом положила трубку и повернулась к нам с глазами, полными слез.

— О, Бесси, — всхлипывала она. — Бедный старый Холмс умер. Вчера, вернувшись домой, он пожаловался на плохое самочувствие, а ночью умер — у него остановилось сердце. Никому и в голову не приходило, что он болен. Бедная миссис Холмс! Что теперь делать? Мы должны немедленно пойти к ней!

Обе девушки были так расстроены, что я предпочел удалиться.

Необычный старик произвел на меня сильное впечатление, и меня глубоко тронуло известие о его внезапной кончине. Как странно, что кроме его жены, я был последним человеком, который с ним разговаривал. Несомненно, боль настигла его как раз во время моего визита. Вот почему он так внезапно исчез, не сказав мне ни слова. Может, в тот момент смерть уже коснулась его своим крылом? А эта удивительная, необъяснимая улыбка? Может, она была началом успокоения, с которым приходит понимание бренности нашего существования?

На следующий день я подробно рассказал мисс Уилсон и ее сестре о невероятном приобретении лягушки и протянул им чек. Но встретил неожиданное сопротивление. Сестры наотрез отказались принять от меня деньги. Они принадлежат мне, говорили они. Кроме того, деньги им не нужны.

— Видите ли, — объяснила мисс Уилсон, — мой отец обладал удивительным чутьем в бизнесе, у него был своего рода талант. Ему удалось сколотить довольно крупное состояние. Когда он состарился и отошел от дел, мы не стали закрывать магазин — отчасти из сентиментальности, отчасти ради того, чтобы хоть чем-то заниматься. Но доходы нас не волнуют.

В конце концов, я убедил их принять деньги, которые они, если захотят, могут потратить на благотворительность.

Я испытал огромное облегчение, когда они все-таки сдались.

Поразительная история с нефритовой лягушкой сблизила нас, и вскоре мы стали друзьями. Я теперь частенько заглядывал к ним в магазин и знал, что всегда могу рассчитывать на их дружескую поддержку.

Я не мог забыть старика, он произвел на меня неизгладимое впечатление, и я часто расспрашивал сестер о несчастном антикваре, однако они не могли рассказать мне ничего интересного. Они говорили о нем как о «милом старике», который долгие годы служил у их отца. История с продажей лягушки так и осталась загадкой — по понятным причинам сестры не хотели расспрашивать об этом его вдову.

Однажды вечером я пил чай в дальней комнате вместе со старшей сестрой и заметил альбом с фотографиями. Рассматривая его, я наткнулся на снимок человека, который имел явное сходство со стариком. Перед моими глазами предстало то же самое поразительное, странное лицо; хотя, судя по всему, фотография была сделана за много лет до нашей встречи — более округлое лицо человека на фотографии еще не приобрело того бесконечно усталого вида, который остался в моей памяти. Но какие выразительные глаза! В нем определенно было нечто неординарное.

— Какая чудесная фотография старого Холмса! — заметил я.

— Фотография Холмса? Я и не знала, что она здесь есть. Дайте-ка посмотреть.

Я передал ей альбом, и в эту минуту в комнату заглянула младшая сестра, Бесси.

— Я иду в кино, — сообщила она. — Только что звонил отец. Он зайдет через несколько минут, чтобы взглянуть на тот буфет в стиле «шератон».

— Хорошо, Бесси, я буду здесь и с удовольствием выслушаю его мнение, — ответила мисс Уилсон, забирая альбом из моих рук.

— Я не вижу фотографии старика Холмса, — сказала она.

Я показал на снимок в верхней части страницы.

— Это? — воскликнула она. — Но это мой отец!

— Ваш отец! — задохнулся от изумления я.

— Да, и более непохожих людей трудно представить. Наверное, в темноте вы просто не рассмотрели Холмса!

— Да, да, скорее всего, — быстро согласился я. Мне требовалось время, чтобы все обдумать, — ее слова меня озадачили. Какая бы ни была темнота, так ошибиться невозможно. Я ни на секунду не сомневался, что человек на фотографии и тот, кого я принял за старика-антиквара, — одно и то же лицо. Что за чудеса?