Антон Фарб - Глиф

— Позвоните мне, когда передумаете, и получите свои инструкции.

— Пшел вон! — рявкнул Радомский. — И передай своим, чтобы даже не пытались меня больше подставлять! Я вас с говном смешаю, игроделы сраные!

— До свидания, — все так же спокойно попрощался горбун и вышел, оставив гору фишек на столе.

— Вашу дивизию, — пробормотал себе под нос Радомский, вытаскивая телефон и набирая номер Ники Загорской.

После дюжины гудков в трубке раздался сонный голос:

— Да? Алло?

— Ника? Это Радомский. Мне нужно срочно связаться с Аркадием Львовичем.

— Что? Который час?!

— Я прошу прощения за поздний звонок, — еле сдерживаясь, сказал Радомский, — но мне нужен ваш дед! У вас есть с ним связь?

— Только по е-мейлу… Я ему напишу, чтобы перезвонил… Подождите, а что случилось? У него проблемы? — заволновалась Ника.

— Нет. Пока — нет.

Но будут, добавил он про себя. Еще какие. Я ему, козлу, устрою.

— Достаньте мне номер его телефона. Или назначьте встречу. Соврите, что заболели. Или еще что-нибудь. Мне надо срочно с ним увидеться. Вы сможете это сделать, Ника?

— Я постараюсь, — ответила девушка. — Но я бы хотела знать, что происходит.

— Завтра. Завтра я вам все объясню. А пока — спасибо, Ника!

Радомский сбросил вызов, и телефон в ту же секунду зажужжал, приняв сообщение. Это еще от кого?..

Сообщение было от Ромчика. Уведомление о MMS. Доставить? Да.

Пару секунд ожидания.

MMS принят. Показать? Да, вашу мать, показать!

Фотография. Ромчик. Длинные волосы растрепаны. Руки скручены за спиной. Взгляд — испуганный. На плече какой-то черный мешок. На заднем плане — ободранные обои.

Ну, твари…

Радомский взял со стола визитку горбуна, еще раз взглянул на Ромчика, потом — на визитку, поразмыслил пару мгновений — и набрал номер Вязгина.

Еще ночью погода испортилась, небо заволокло тучами, и к утру начал накрапывать дождик — первый в этом году, холодный, мелкий, затяжной.

В доме Анжелы, старом, дряхлом, наполовину просевшем в землю, сырость и зябкость утра ощущались особенно остро. Казалось, что за окном не ранняя весна, а глубокая-глубокая осень, и вот-вот ударят морозы, и вместо дождя с неба посыплется снег.

Страшно хотелось большую чашку горячего кофе. С молоком. Или даже нет, со сгущенкой. Чтобы было сладко до приторности.

Марина понимала, что так ее организм реагирует на стресс. После пережитого ужаса с Илоной, бессонной ночи в больнице, изнуряющей ругани с врачами, промозглой ночной погоды надо было согреться и повысить уровень сахара в крови. Но кофе Анжела дома не держала.

Слава богу, Наташа, ненасытная душонка, добыла где-то «Сникерс» и поделилась с Мариной. Сразу полегчало…

Когда Анжела наконец оторвалась от своего компьютера, Марина с Наташей уже шушукались, как заправские подружки, на тему «надо ли определять пол ребенка заранее или нет»? Для Марины подобная форма общения — шушукаться — была в новинку, и она отнесла временное падение IQ до уровня беременной самки на все тот же стресс.

— Черт знает что такое, — сказала Анжела раздраженно. — Интернет работает через пень колоду. Почта уходит, но не проверяется, поисковики глючат, кое-какие ресурсы вообще недоступны!

— Может, это из-за погоды? — робко предположила Наташа.

Анжела даже не удостоила ее взглядом.

— Ты точно все нарисовала? — уточнила она у Марины.

— Да, — твердо ответила та.

— Ну, тогда прибегнем к классическим методам. Помоги-ка мне, пожалуйста…

Вдвоем они придвинули к платяному шкафу табуретку, на которую забралась Анжела, но при ее росте и табуретки было маловато, чтобы заглянуть в недра антресолей, и она уступила место Марине.

— Такой большой серый том, — подсказала она, страхуя Марину. — В коленкоровом переплете.

Бардак на антресоли был, конечно, феерический. Искомый томина обнаружился между свернутым одеялом и плотно набитым тряпками пакетом. Чихнув пару раз от поднятой пыли, Марина передала тяжеленную книгу Анжеле, и та, сразу забыв про балансирующую на табуретке помощницу, принялась шелестеть страницами. Спрыгивать вниз пришлось самостоятельно.

— Вот! — торжествующе воскликнула Анжела. — Все-таки склероз меня еще не совсем одолел!

Она ткнула пальцем в рисунок на развороте — угловатые закорючки с подписями.

— Такая? — уточнила Анжела.

— Да, — в один голос ответили Наташа с Мариной.

— Руна Перт, — прочитала по книжке хозяйка дома. — Четырнадцатая руна германского алфавита. Точное значение неизвестно. Предположительно символизирует тайну, или процесс посвящения.