Виталий Гурин - Истина о мастерстве и героизме

Изначально, когда, по мнению, Петровича вся эта кутерьма с кредитами якобы закончилась, капитан решил, что, наконец, спустя многие месяцы сможет вздохнуть свободно.

Первые дни так и было. Потом все стало по–другому. Возможность отдохнуть ещё один день перед суровыми трудовыми буднями сначала сменилась апатией и безразличием к своему будущему, а может быть и ленью.

Петрович находил любой предлог, чтобы не заниматься своими делами. Бывало он вставал рано утром, чистил зубы и принимал душ, затем обедал. А, вот после он брал мобильник и названивал своим директорам или продавцам — в зависимости от того, какого размера была торговая точка. Петрович укорял этих людей за то, что продажи упали, а вместе с этим и прибыль. Что товар привозят неходовой, а какой–то, вообще, не ликвидный. Дополнительно Петрович орал на подчиненных и угрожал тем, что сегодня, сию же минуту он выезжает из дома и приедет. И все непременно узнает сам, и устроит дикий нагоняй.

Затем он бросал трубку и….

… и его гнев моментально проходил. Он попросту понимал, что не может покинуть своё жилище, которое стало для него больше, чем домом. Это была скорлупа яйца, а он — не вылупившийся птенец, боявшийся окружающего мира.

Все–таки, прошедшие события оставили свои шрамы. Разум перестал контролировать душу. А душа боялась не только начать что–то сначала, но и банально, продолжить жизнь.

Он думал, что если продолжит заниматься своими делами, то непременно попадет в ту же ситуацию, со всеми вытекающими последствиями. А он так не хотел. Очень не хотел.

Возможно он устал. Возможно он просто трусил жить.

Вот и сейчас он просто сидел на диване в халате и смотрел телевизор. На экране показывали какой–то крестный ход в связи с обретением мощей, какого–то святого Виталия, которого совсем недавно причислили к лику святых. Молодая репортерша брала интервью у какого–то странного священнослужителя:

— Отец Святослав, — обратилась девушка к священнику, — как вы прокомментируете тот факт, что отцы церкви дали согласие на перенос святых мощей новомученика Виталия в Вознесенский храм столицы из этого областного центра?

От увиденного священника Петрович обалдел в прямом смысле этого слова.

Мало того, что он выглядел довольно моложаво, — он был ещё и одет как–то по–дурацки. Ряса была ему не велика, но просто неуместна. Ещё, скорее всего, у священника была накладная борода, но похоже этого никто не замечал. В объектив телекамеры попала несусветная толпа народу, которая толпилась подле священнослужителя. Здесь были и старики, и дети, и даже какой–то инвалид–колясочник. И какие–то бомжи. Совсем рядом с отцом Святославом стояла какая–то монахиня. Петрович сразу вспомнил о новоприобретенном костюме своей жены. Вот только, эта монахиня дала бы фору по всем параметрам жене Петровича.

Отец Святослав взял слово:

— Ну, это…. типо того, — священник, казалось, запинается и волнуется, — святая церковь решила, что не гоже…

Священник запнулся. Монахиня что–то начала ему нашептывать на ухо.

Отец продолжил:

— … решили, стало быть, что мощи святого, должны покоиться в соборе Вознесения, поэтому,

— вот и организовали эксгумацию…

— Что организовали? — репортерша переспросила.

Отец поправился:

— Обретение! Организовали обретение с крестным ходом!

— Кто участники хода?

Тут объектив телекамеры окинул взглядом толпу в рясах, держащую иконы. Это сборище, а иначе его никак не назовешь, разительно отличалось от остальных паломников.

Во–первых, даже невооруженным взглядом было видно, что все они беспробудно пьяны. Некоторые еле держались на ногах. Другие как–то умудрялись держать в руках иконы.

Так же в объектив телекамер попало трое пьяных рабочих кладбища с лопатами. Они уже готовы были выкопать гроб несчастного.

Удивительно, но похоже, предстоящее мероприятие окружающие воспринимали нормально.

Ну, а действительно, — воли церкви–то, противиться не след. Тем более, когда со святыми дела имеешь. Тут уж положись на святых отцов.

Петрович переключил канал.

8 9 0

Славик и Лена возглавляли процессию, нанятых ими заблаговременно для всей этой операции, бомжей, несших иконы и выкопанный гроб Виталика. Молодые люди перешептывались.

— Черт, это же, хрен знает как нелепо, — шипел на девушку парень. — Откуда ты взяла весь этот сброд, черт возьми? Что другого способа не было? Дальше то, что будем делать?

— Заткнись, — сказала сквозь зубы Лена, — я думаю.