Макс Мах - Альв

Она проскользнула в сводчатый коридор. Пусто. Тихо. Пахнет людьми, котами и крысами.

Альв прислушалась. Услышала далекие шаги — это, по-видимому, был кто-то из слуг, — и все, собственно. Она представила себе план дома. Вот это оказалось по-настоящему трудно. Сознание виверны не похоже на человеческое, и все-таки ей удалось сообразить, что, если в этом крыле цокольный этаж занимают кухни, а в подвалах хранится вино, искать ведьму нужно с противоположной стороны дворца. Пробраться туда незамеченной оказалось непросто, но все-таки возможно. Кое-где пришлось красться вдоль стен, а в других местах — бежать на четвереньках, но, в конце концов, Альв добралась до южного крыла, не попавшись на глаза ни слугам, ни стражникам, и не устроив кровавой бойни.

Было далеко за полночь, когда она нашла винтовую лестницу, ведущую вглубь земли. Это был уже не цокольный этаж, а настоящее подземелье и пахло здесь мочой, кровью и болью. Альв осторожно спустилась вниз и оказалась в настоящем краснокирпичном лабиринте. Она ощущала огромное пространство, наполненное влажной тьмой и липкой тишиной. Только где-то поблизости капала вода. Рассмотреть что-либо было трудно. Редкие лампы не столько освещали подземелье, сколько отбрасывали тьму на несколько футов от себя, и тогда взгляду открывался то кусок бурой стены, то свод, сложенный из того же самого кирпича. Потолок удерживали толстые колонны, но их было так много, и они стояли так тесно и в таком беспорядке, что, даже имея ночное зрение женщины-дракона, рассмотреть что-нибудь между ними было невозможно. Впрочем, запахи и отдаленные невнятные звуки с легкостью вывели Альв к арке, за которой начинался сводчатый коридор.

Она шагнула под арку, втянула носом запах крови, и ее выдержка рухнула в тартарары. Остатки человечности смело, словно жалкий домишко сходом лавины, и виверна бросилась на зов плоти. Она двигалась так быстро, как не может ни один человек. Так не бегают даже волки. Обогнать ее сейчас мог только пикирующий на жертву сапсан. Бесшумным вихрем Альв пролетела мимо нескольких плотно закрытых дверей, убила ударом сложенных в щепоть пальцев стражника, не успевшего даже увидеть приближающуюся к нему смерть, отметила краем охотничьего сознания, что острые когти пробили мужчине горло и сломали позвоночник, и, наконец, ворвалась в пыточную. Впрочем, виверна такого слова не знала, она и говорить-то умела с трудом, и понимала лишь самые простые фразы, ориентируясь скорее на интонацию, чем на значения слов. Но смысл увиденного дошел до нее сразу.

Та, кого она не тронет , была распята на косом кресте. В тот момент, когда Альв начала свое стремительное движение по коридору, ведьма закричала на высокой ноте и продолжала непрерывно кричать все те мгновения, что потребовались виверне, чтобы достичь места, где двое мужчин в сутанах прижигали каленым железом бедра несчастной женщины. Крик боли, полный отчаяния и нечеловеческого страдания, запах горелого мяса и свежих ран — вскипятили кровь виверны до последней возможности. Теперь ее вело не только "поручение", оставленное дракону человеческой женщиной, и даже не жажда крови, ее подхватила волна гнева и ненависти, чувств, совершенно незнакомых даже самым кровожадным из ночных охотников, но зато свойственных вивернам точно так же, как и людям. В следующие мгновения она убила всех находившихся в помещении мужчин. Последнего — самого молодого и крупного, Альв захватила живьем. Ударом ноги в грудь опрокинула на каменный пол и тут же упала на него сверху. Едва сдерживая нетерпение, она замерла на мгновение, прислушалась и удовлетворенно заурчала. Ее атака до сих пор оставалась незамеченной и, значит, у Альв имелось в запасе немного времени, чтобы "набраться сил". То, что распятая женщина продолжает кричать, испытывая страх и страдание, виверну ничуть не тронуло. Она знала, что терпеть той осталось совсем немного, а горло все еще живого мужчины было так близко, и так соблазнительно пахла бегущая по его артериям горячая кровь, что устоять перед этим соблазном было невозможно. Да и не нужно.

Своеобразная логика виверны подсказывала, что сначала следует насытиться, а уже потом — спасать ту, за кем она, собственно, и пришла. Рыкнув в сторону висящей на косом кресте женщины, Альв уже не медлила. Плавным, но в то же время стремительным движением она склонилась к горлу жертвы и перекусила сонную артерию. Следующие пару минут она блаженствовала, высасывая из мужчины жизнь и силу, и только насытившись, встала с мертвого тела и снова посмотрела на ведьму. Вот теперь и пришло время освобождать и спасать.