Кирилл Григорьев - Лекарство для безнадежных

— Знаешь, — сказал он, — давай будем считать, что бессмертие я им дал просто даром…

Я дал ему бессмертие, я отниму его, думал Тарас, расхаживая по кабинету.

Почему так устроена жизнь? Делая хорошее, никогда не можешь предположить, как это хорошее отзовется в дальнейшем.

Он сел за стол и поднял диктофон.

Включив воспроизведение, несколько секунд внимал ровному голосу Тополева. Тензор, подумал он. Что же ты хочешь сделать с Максимом?

Подольск. Ты уже убил у нас четверых, Тензор.

Петровский откинулся на спинку кресла и вспомнил то, что давно никак не желал вспоминать.

Тогда компания только начиналась. Тогда никто ничего толком не знал и не понимал, что такое боевые операции и с чем их едят. Тогда даже специалиста по боевой магии в компании не было…

Тензор умело обложил «Полночь» со всех сторон. Через несколько недель почти полного кризиса удалось с ним связаться и договориться по телефону о встрече.

— Одумались? — осведомился он ехидно. — Давно надо было…

План Петровский разработал самостоятельно.

На встречу поехали тремя машинами, причем Тополеву категорически было запрещено вылезать из салона.

— Ты не бессмертный, — сказал ему Тарас. — Поэтому не лезь…

Бойню, начавшуюся после нескольких минут разговора, Антон наблюдал из машины, прилипнув к стеклу. Петровский тогда очень многое не учел. Слишком многое не рассчитал. Но самое главное, он даже и представить себе не мог, что Антоша Тополев, по своей глупой молодецкой горячности, вылезет из машины.

Со стороны компании погибло четверо, а все окружение Тензора — шесть начинающих учеников — превратились в кровавое месиво. Самому Тензору удалось уйти. Как? Этого ни Тарас, ни тем более Тополев, не понимали до сих пор.

— Надеюсь, это заставит его задуматься, — сказал тогда Тарас, усаживаясь в машину. — Надеюсь, он поймет, что делать ему тут нечего…

Понял…

Но, судя по всему, не до конца…

Как же, Господи, мне забыть их окровавленные лица? Изуродованные тела моих парней?!

Коротко зазвенел внутренний телефон. Петровский не сразу поднял трубку. Несколько мгновений Тарас приходил в себя.

— Да? — наконец, отозвал он.

— Тарас Васи… — начал было Денис Гальцев.

— Ты узнал, где этот проклятый адрес? — перебил его Петровский.

— Узнал. Тарас Ва…

— Давай, диктуй.

— Сейчас.

Петровский сунул руку к прибору на столе и вспомнил, что по своей дурацкой привычке, вытащил ручку и, как обычно, забыл в машине. Он выдвинул ящик стола, один, второй…. Третий, нижний, от богатырского рывка вывалился на пол. Ручки нигде не было.

Сегодня, наверное, не мой день, подумал он и выругался про себя. Может быть, завтрашний окажется тем, который нужен?

— Готовы? — осведомился в телефоне Денис.

— Готов, — махнул рукой Петровский.

Он сосредоточился.

Поиски ручки странным образом его успокоили.

Денис продиктовал улицу и номер дома.

— Это точно?

— Думаем, да. Промзона на краю цивилизации.

— Отлично, — сказал Петровский и, отключившись, сразу набрал гараж.

— Тополев, — отозвался Антон через несколько гудков.

— Есть адрес, — продиктовал его Петровский.

— Когда выставлять оцепление?

— Думаю, прямо сейчас. Пусть выдвигаются, осматриваются. Только наблюдение, Антон. Без моей команды никаких действий.

— Понял, — отозвался Тополев. — А если…?

— Не должно быть никаких если, — отрезал Петровский. — Только наблюдение и точка.

— Понял.

— Кто там у них старший?

— Дремов, — отозвался Тополев.

Хороший парень, с теплотой подумал Тарас. Спокойный, рассудительный. Никогда не порет горячку. То, что надо для ночного бдения на свежем воздухе.

— Годится, — согласился он.

— Тогда, началось, — подтвердил Тополев и отключился.

Тарас поднялся и сделал несколько кругов по кабинету. Началось, решил он. Началось.

Он посмотрел на часы и набрал домашний номер.

Майя подошла не сразу.

— Ты все еще на работе? — спросила она безнадежным тоном, подняв, наконец, трубку.

— Да.

— Наверное, останешься?

— Уже три часа утра.

— А, знаешь, только что пришло в голову, — помолчав, сказала она. — Почему не говорят два часа утра? Почему-то отсчет необратимости начинается с трех.

— Три мушкетера, три поросенка…

— Три часа ночи, — добавила Майя. — Ты завтра, хотя бы приедешь ночевать, Петровский?

— Конечно, — соврал Тарас, совершенно в этом не уверенный.

— Все настолько плохо? — расслышала жена фальшь в его голосе.