Джек Лондон - Планшетка

Она схватила и скомкала бумагу, отодвинув в сторону дощечку.

— Ну, не будем больше размышлять об этом, — сказал Крис, — я не знал, что это вас так сильно взволнует. Все это чисто субъективно, поверьте мне, и вызвано нашим собственным волнением. То, что мы сейчас переживаем, особенно благоприятно для всех этих явлений.

— Да, подумаем о нашем положении, — сказала Льют, когда они медленно шли по дорожке среди высоких деревьев. — Я не знаю, что мы теперь будем делать. Оставим все так, как было раньше? Вы ничего не придумали?

— Я предлагал сказать вашему дяде и вашей тетке.

— То, что вы не могли сказать мне? — быстро спросила она.

— Нет, — ответил он медленно, — только то, что я сказал вам. Я не имею права сказать им больше, чем сказал вам.

— Нет, не говорите им, — решительно сказала она, — они не поймут вас. Я тоже не понимаю, но я верю вам. А они по самой природе вещей неспособны на такую беззаветную веру. Вы сказали мне, что есть некая тайна, мешающая вам жениться на мне, и я вам верю. Но у них не может быть такой веры. У них возникнут сомнения и подозрения относительно вашей тайны. И, кроме того, это только усилит их тревогу.

— Я должен уйти, я знаю, что должен уйти, — прошептал он, с трудом переводя дыхание, — и я смогу это сделать, я поборол свою слабость. Если один раз я не справился с собой и вернулся к вам, то это еще не значит, что я окажусь слабым вторично.

— Мне страшно слушать, когда вы говорите об уходе, — сказала Льют, — я не могу примириться с мыслью, что не увижу вас больше. Не упрекайте себя в слабости — это меня нужно упрекать, а не вас. Я помешала вам исполнить ваше решение. Я знаю это. Я хочу, чтобы вы были около меня. Не нужно ничего предпринимать, Крис, пусть все идет так, как шло раньше. Пусть все совершится само собой.

— Но было бы проще и легче, если бы я ушел, — прибавил он.

— Я буду счастливее, если вы останетесь. Я не хочу, чтобы вы уходили… Не будем больше говорить об этом, не будем об этом упоминать никогда, до тех пор… до тех пор… до того чудесного счастливого времени, когда вы сможете прийти ко мне и сказать: «Льют, у меня все хорошо теперь. Тайна больше не связывает меня. Я свободен!» А до того времени похороним все это вместе со всяким спиритизмом, со всеми предсказаниями и будем жить тем малым, что осталось у нас. А теперь, чтобы доказать вам, что я готова жить мелкими интересами, которые нас связывают ежедневно, я отправлюсь с вами сегодня смотреть лошадь, хотя больше и не хочу ездить верхом… По крайней мере несколько дней, — ну, скажем, неделю. Как зовут эту лошадь?

— Команч, — ответил он, — я знаю, она вам понравится.

Крис лежал на спине, положив голову на большой гладкий камень, а глаза его внимательно смотрели через ущелье на противоположный спуск, покрытый деревьями. Оттуда до него доносились звуки раздвигающегося кустарника, звон стальных подков о валуны и изредка мягкий шум сорвавшегося камня. Слышно было, как камень долго катился по холму и затем падал в поток, с шумом пробиравшийся среди дикого хаоса скал. Среди зелени мелькал иногда золотисто-коричневого цвета костюм для верховой езды, в котором была Льют.

Она выехала из леса на открытое место, где ни деревьям, ни траве не было приюта; подъехала к самому краю обрыва и смерила глазами спуск. Ниже футов на сорок крутой спуск заканчивался небольшой террасой, усыпанной мелким гравием и землей, скатившейся с крутого склона.

— Вот это хорошая проба для Команча! — крикнула она Крису. — Я хочу спуститься к ручью.

Животное осторожно стало ощупывать опасную почву, приседая на задние ноги, а передними спокойно и не спеша пробуя каждый камень, прежде чем опереться на него. Когда Команч почувствовал под своими ногами ровную и плотную почву террасы, он пошел по ней свободным и быстрым шагом, точно расправляя свои мускулы после только что пережитого напряжения.

— Браво! — крикнул Крис с края ущелья и зааплодировал.

— Самая умная и самая осторожная лошадь, какую я когда-либо видела, — ответила Льют. Она повернула лошадь и стала взбираться наверх к деревьям, под которыми расположился Крис.

Он следил за движениями лошади по доносившимся до него звукам и мельканию костюма Льют среди деревьев.

Пробираясь по склону, она остановилась около ручья. Из потока выступал край камня, а немного выше находилась маленькая площадка, усыпанная гравием. Доступ к ней преграждал огромный камень. Попасть на площадку можно было, только перепрыгнув через него. Льют тщательно изучала положение камня, и по движению ее руки Крис издали догадался о ее намерении.