Лэйни Тейлор - Дочь дыма и костей

— А в чем вторая ошибка?

— Они забыли, что нас следует бояться.

Он помолчал. Кишмиш перепрыгивал с одного рога на другой.

— Им необходимо было верить в то, что мы животные, чтобы оправдать свое к нам отношение.

— Как к рабам, — прошептала она, словно услышав голос Иссы.

— Нас поработили для боли. Мы были источником их могущества.

— Пытки…

— Они уверили самих себя, что мы покорные твари, будто этим можно оправдаться. В их застенках томились пять тысяч тварей, вовсе не бессловесных, но они продолжали верить в свою выдумку. Нас не боялись, поэтому все оказалось просто.

— Что оказалось просто?

— Уничтожить их. Половина охранников даже не понимали нашего языка. Беспечные, они считали, что мы лишь рычим и воем от боли. Мы убили этих глупцов и сожгли все вокруг. Без магии серафимы потеряли превосходство и за все эти годы так и не вернули его. Но это все равно произойдет, даже без библиотеки. Твой серафим доказал, что утерянное они открывают заново.

— Но… Нет. Магия Акивы, она не… — Мадригал вспомнила живую шаль. — Он бы никогда не использовал ее как оружие. Он хотел только мира.

— С помощью магии мира не добьешься. Слишком высока цена. Я продолжаю использовать ее, ведя души от смерти к смерти, только лишь в надежде, что нам удастся сохранить жизнь до тех пор, пока… не изменится мир.

Ее слова.

Он откашлялся. Это прозвучало как шуршание гравия. Неужели он хотел сказать, что…

— Я тоже об этом мечтал, дитя.

Мадригал не сводила с него взгляда.

— Магия не спасет. Понадобится такая мощь, что расплата нас уничтожит. Остается только… надежда . — Он все еще держал в руках счастливую косточку. — Ей не нужны символы — она живет в сердце, больше нигде. А в твоем сердце, дитя, она была самой сильной.

Бримстоун положил косточку в нагрудный карман, поднялся и повернулся спиной. Сердце Мадригал сжалось при мысли, что сейчас он оставит ее одну.

Но он лишь подошел к дальней стене и стал смотреть в маленькое окошко.

— Это Чиро, если ты не в курсе, — резко сменил тему Бримстоун.

Мадригал догадывалась.

Чиро летала за ней следом, пряталась в роще и все видела.

Чиро, как прирученная Тьяго шавка, выдала ее только за то, чтобы хозяин потрепал по загривку.

— Тьяго пообещал ей человеческий вид, — сказал Бримстоун. — Можно подумать, исполнить это обещание в его власти.

«Дурочка Чиро, — думала Мадригал. — Если она мечтала лишь об этом, то для осуществления мечты заключила неудачный союз».

— Ведь ты не выполнишь его обещание?

С угрюмым видом Бримстоун ответил:

— Ей следовало проявить больше старания, чтобы больше не нуждаться в другом теле. У меня завалялась нитка зубов мурены. Не думал, что пригодится.

Мурена? Мадригал не поняла, шутит он или говорит серьезно. Наверное, серьезно. Ей стало почти жаль сестру. Почти.

— Подумать только, ведь я потратила на нее алмазы.

— Ты всегда относилась к ней со всей душой, даже если она не отвечала тебе тем же. Не сожалей о доброте, дитя. Оставаться честной наперекор злу — значит проявлять силу.

— Силу… — повторила она с усмешкой. — Я дала ей силу, и для чего она ее использовала?

Он ощерился.

— Чиро не сильная. Возможно, ее тело и сработано из алмазов, зато душа дряблая как моллюск, влажный и скукоженный.

Образ получился неприятный, но почти точный.

Бримстоун добавил:

— И с ним легко справиться.

— Что?

За дверью в коридоре раздались какие-то звуки. Время пришло? Бримстоун резко повернулся к ней лицом.

— Путеводный дым, — произнес он быстро и отрывисто. — Ты знаешь, из чего он состоит.

Она захлопала ресницами. Зачем он об этом говорит? Для нее дыма не будет. Однако Бримстоун не отводил взгляд. Мадригал кивнула. Разумеется, она знала: аронник и пиретрум, розмарин, а для сернистого запаха — смола асафетиды.

— Ты в курсе, как он работает, — сказал он.

— Дым прокладывает душе путь к сосуду. К кадильнице или телу.

— Это магия?

Мадригал задумалась. Она не раз помогала Твиге делать это.

— Нет, — встревоженно ответила она — звуки в коридоре становились все громче. — Это просто дым. Путь для души.

Бримстоун кивнул.

— Почти как твоя косточка. Не магия, а лишь возможность сосредоточить волю. — Он помолчал. — Сильной воле это не надобно.

Он не сводил с нее обжигающего взгляда. Что-то пытался донести. Что?

У Мадригал затряслись руки. До конца она не понимала, но нечто в сознании начало обретать форму. Нечто, касающееся магии и воли. Дыма и кости.