Либба Брэй - Прекрасное далеко

— Да ты и в самом деле сумасшедшая! Мы не можем туда пойти!

— Но и просто ждать мы не можем!

— Может быть, горгульи нас защитят, — предполагает Энн.

Картик подходит ко мне.

— Я пойду с тобой.

Мисс Мак-Клити вскакивает.

— Орден запретил братьям Ракшана посещать сферы! Вы не можете повести его туда!

— Я уже его туда водила, — отвечаю я.

Мисс Мак-Клити недоверчиво качает головой.

— Невероятно! Вы сделали хоть что-нибудь такое, что не привело бы к неприятным последствиям, мисс Дойл? Наши правила строго-настрого запрещают…

— Вы что, не понимаете? Нет больше никаких правил! И я буду делать то, что сочту нужным, черт побери! — шиплю я в ответ.

Мои слова разносятся по церкви, и девушки ошеломленно вздыхают.

— Я должен вам напомнить, что больше не состою в братстве Ракшана, — добавляет Картик. — А мисс Дойл и в самом деле может делать все, что сочтет нужным, черт побери.

Фелисити хватает меня за руку.

— Я тоже с тобой!

— И я, — заявляет Энн и берет меня за другую руку.

— Я буду вас сопровождать от имени Ордена, — говорит мисс Мак-Клити.

— Ага, я тоже не хочу в стороне оставаться, — вмешивается Фоулсон.

— Кто-то должен остаться здесь, защищать Лилиан и девочек! — возражает мисс Мак-Клити.

Миссис Найтуинг решительно встает, поправляет юбку. И смотрит на девочек, сбившихся в кучу.

— Здесь останусь я. Мать Елена наложит на дверь печать, когда вы уйдете, и мы не откроем ее до утра.

— Если вам понадобится, кое-какая защита у вас будет, — говорю я.

Миссис Найтуинг прослеживает мой взгляд — и видит окно с витражом, изображающим ангела-воина с головой горгоны в руке.

— Ты об окнах? — взвизгивает Сесили, ничего не поняв.

— Сами увидите, — отвечаю я.

Сесили садится на пол, обнимая Марту и Элизабет.

— Мы увидим что? Я не хочу больше ничего видеть!

По ее щекам потоком льются слезы, из носа тоже течет, но она этого и не замечает.

— Это все твоя вина, Джемма Дойл! Если даже мы это переживем, все равно все будет не так, как прежде! — жалобно бормочет она.

— Я знаю, — тихо говорю я. — И мне очень жаль.

— Я тебя ненавижу! — скулит Сесили.

— И это я тоже знаю.

Новый пронзительный крик разрезает ночь, сотрясая окна и заставляя девушек загомонить, как испуганные гуси. Битва между горгульями и охотниками становится яростнее.

Миссис Найтуинг неуверенно смотрит на меня. Потом окидывает взглядом учениц. В дрожащей руке она держит сборник церковных гимнов.

— Девушки, возьмите свои книги! — приказывает она. — Мы будем петь!

— Ох, миссис Найтуинг! — вскрикивает Элизабет. — Да как можно сейчас петь?

— Они же сожрут нас заживо! — поддерживает ее Марта.

— Ерунда!

Голос директрисы перекрывает шум:

— Здесь нам абсолютно ничто не грозит. Мы англичанки, и я ожидаю от вас истинно английского поведения. Больше никаких слез! Начинаем петь!

Церковь заполняет низковатый голос миссис Найтуинг, звучащий не слишком ровно. Новые пугающие крики разносятся по лесу, и она поет громче. К ней присоединяется Бригид, и вскоре девушки подчиняются приказу, их испуганные голоса на время заглушают царящий снаружи кошмар.

Лицо Картика серьезно и мрачно.

— Ты готова?

Я киваю, нервно сглатывая. Фелисити, Энн, Фоулсон и мисс Мак-Клити становятся рядом со мной. Нам шестерым предстоит лицом к лицу столкнуться с целой армией. Я стараюсь не думать об этом, потому что иначе мне может не хватить храбрости.

Картик со скрипом приоткрывает церковную дверь, и мы как можно тише выскальзываем в ночь. Мать Елена просит Картика дать ей руку. Она укалывает его палец.

— Пометь дверь снаружи, — советует старая цыганка. — А я запечатаю изнутри. И не сдавайся.

Дверь церкви закрывается за нами, и Картик проводит по ней пальцем. Я надеюсь, что это поможет. Серовато-белый туман клубится вокруг; он лишает лес всякого цвета. Мы не взяли с собой фонаря из страха, что твари заметят свет, и потому ищем дорогу по памяти. Визгливые крики всадников и рычание горгулий, схватившихся в смертельной битве, плывут сквозь туман, и мы не понимаем, где они — далеко или близко, впереди или позади. И кажется, что мы движемся в самую гущу драки.

Мы благополучно минуем лес, но нужно еще пересечь лужайку. Сердце колотится быстро и сильно. Но от страха мысли ясные, как никогда прежде; и каждая мышца натянута как струна, готовая вот-вот лопнуть. Картик поднимает палец и вскидывает голову, прислушиваясь.

— В эту сторону, — шепчет он.