Инна Александрова - Колдунья

…Новость не слишком взволновала Сэндерса. То, что рассказал настоятель, не было таким уж необычным для того времени, кроме разве что пророчества, о котором монах не мог умолчать. Сэндерсу не хотелось покидать дом лорда Венделла, который оказался на редкость гостеприимным хозяином. Однако долг требовал, чтобы он ехал в монастырь, и Сэндерс сказал:

– Хорошо. Я отправлюсь в дорогу завтра утром.

– Странные слухи ходят в округе, – сказал настоятель, глядя в окно; взгляд терялся в зелени цветущего, залитого солнцем сада. – «Монастырь будет разрушен, и это сделает проклятое дитя». Это напомнило мне о деле, которое вы расследовали в замке Дарквилл в прошлом году. Там ведь тоже, кажется, был ребёнок?

– Девочка, – уточнил Сэндерс. – Дочь Джеймса Ортона и Джоанны, Кэрри Энн Элеонор.

– У вас великолепная память! – польстил ему его собеседник.

– Я хорошо помню это дело. Когда неграмотные крестьяне начинают заниматься магией, это не так бросается в глаза, но Ортон… Он и его жена Джоанна – оба они происходят из знатных семей. Их дочь могла бы унаследовать их состояние, если бы всё сложилось иначе.

– Где она сейчас?

– Говорят, она умерла. Кажется, утонула в озере… В любом случае, это было на руку сэру Альфреду. Поговаривают, что здесь не обошлось без него.

– Я думаю, с момента рождения этот ребёнок был посвящён дьяволу, а не Богу. Ортон, должно быть, хотел, чтобы вместе с деньгами она унаследовала и его чёрное искусство.

– Но Господь не допустил этого. Мир её праху, – подытожил Сэндерс. – Но вернёмся к нашему делу. Когда я должен выехать?

– Завтра на рассвете… Да, чуть не забыл: у меня есть ещё одна просьба для вас. Лорд Венделл хочет отправить в монастырь своего младшего сына Кристиана. Вы не могли бы…

– Взять его с собой? Почему бы нет? Это не доставит мне никакого труда. По пути я заеду в его усадьбу, и мы отправимся вместе.

– Лорд Венделл будет вечно вам благодарен! – воскликнул отец Бернард.

Сэндерс жестом остановил проявление его восторга.

– Не стоит благодарности. А теперь я хотел бы подняться к себе. Завтра мне предстоит долгая дорога…

Поднявшись в комнату, Сэндерс открыл свой чемодан и достал из него потрёпанную тетрадь в матерчатом переплёте. «Лестница ведьм», – было написано на обложке.

У Сэндерса была тайна. Ещё семинаристом он начал писать этот объёмистый труд, который должен был принести ему славу и известность. Почти каждый вечер, отправляясь спать, он зажигал огарок свечи и писал в тетрадь несколько строк. Эта книга должна была стать универсальным пособием по борьбе с ведьмами объёмом в несколько тысяч страниц. Но дело шло с переменным успехом; в иные годы, поглощённый мирскими заботами, он даже не раскрывал своей чёрной тетради. Большая часть страниц оставалась по-прежнему чистой. «Слава и известность», – повторял Сэндерс про себя…

После занятий в монастырском приюте наступал ничем не занятый час, посвящённый играм, и Кэрри вышла вслед за другими детьми в монастырский двор. Заросший крапивой и репейником, с раскидистыми деревьями и кустами шиповника у серой каменной стены, этот двор был подходящим местом для игры в прятки. Дети носились из конца в конец, кричали и веселились от души, и даже Кэрри, которая сторонилась крестьянских ребятишек, тоскуя по прежней жизни, с увлечением включилась в игру. Впервые она подумала, что жизнь не так уж плоха, даже если ты больше не наследница семьи Ортон. Быть Кэти Марлоу оказалось не так уж и трудно, и если бы не сестра Агата, она бы и не подумала жаловаться на судьбу.

– Спрячемся здесь, – предложила Милли, веснушчатая девчонка лет десяти. Они зашли в заросли кустарника, но листья уже облетели, и их было видно снаружи.

– Нет, – сказала. Кэрри. – Лучше сюда. Смотри.

Рядом с ними, в стене, обнаружилась каменная ниша, вполне удобное место для того, чтобы спрятаться. Но в нишах с трудом хватало места для двоих. Девочки замерли, тесно прижавшись друг к другу.

– Арла ни за что нас не найдёт, – засмеялась Милли.

Прошло, наверное, минут десять.

– Становится скучно, – снова сказала она. – Давай рассказывать что-нибудь.

– Что?

– Ну, не знаю… Расскажи, где ты жила. Ты ведь только первый год в приюте.

– Я жила в Эриенбурге со своими родителями. Потом они умерли, и меня привезли сюда, – произнесла Кэрри давно заученную фразу. – Ну, а ты?.. Как ты здесь оказалась?

– Не помню. С тех пор, как я себя помню, я жила здесь, в приюте.