Джон Бойн - Здесь обитают призраки

Я невольно рассмеялась: как странно он выразился. Но в печи и вправду грелись две тарелки — я достала их посредством кухонной тряпки, дабы не обжечься, и выставила на стол. Безыскусная снедь: пара колбасок, бекон, болтунья. Любой разумный человек в силах состряпать такое, и, однако, пища, сготовленная Изабеллой, казалась практически несъедобной. Может, перестояла в печи.

— А Хеклинг? — спросила я, едва мы приступили к еде; первый свой вопрос я задала по возможности невинно, дабы Юстас наверняка ответил на второй. — Где он ест?

Юстас пожал плечами.

— Наверное, в конюшне, — сказал он. — С лошадьми.

— А другая женщина? Служанка?

— Какая служанка?

— Я видела ее сегодня — она шла по двору. Где она ест?

— У нас нет служанки.

— Нехорошо обманывать, Юстас, — возразила я как могла беспечно. — Я видела ее, и десяти минут не прошло. Я пошла за ней следом, но она куда-то пропала.

— У нас нет служанки, — не отступал он.

— Тогда что за женщину с сумкой и в платье прислуги я видела в окно буфетной? Я что, выдумала ее?

Некоторое время он молчал, и я решила его не торопить. Пускай ответит, когда захочет. А до тех пор я ни звука не пророню.

— Я о ней мало знаю, — наконец сказал он. — Она приходит, уходит, и все. Мне нельзя с ней разговаривать.

— Это кто сказал?

— Моя сестра.

Я поразмыслила.

— А почему? — спросила я. — Изабелла и миссис Ливермор не ладят? Ее ведь миссис Ливермор зовут? Изабелла вчера упомянула это имя.

Он кивнул.

— Они не дружат? — продолжала я. — Поругались?

— Не понимаю, отчего вы полагаете, будто мы негодные дети, — внезапно заявил Юстас, нахмурился и отложил нож с вилкой. Затем встал и угрюмо воззрился на меня. — Вы ведь едва с нами познакомились. По-моему, несправедливо утверждать, будто я обманываю, а моя сестра со всеми подряд ругается, если вы еще сутки назад нас даже не знали.

— Я отнюдь не думаю ничего такого, — сказала я, слегка покраснев. — Ты очень вежливый мальчик, в этом не приходится сомневаться. Я вовсе не желала тебя обижать. Я просто… ну, не знаю, но все едино прошу прощения. И я уверена, что, если Изабелла и миссис Ливермор не дружат, тому есть причина. Мне показалось, Изабелла тоже очень вежливая.

— Мама говорит, мы должны говорить изысканно и поступать красиво, — отвечал он. — Она на этом настаивает. Не позволяет нам шалить. Когда шалим, очень сердится.

— А где она, твоя мама? — спросила я. Быть может, теперь, в ясном свете дня, мне удастся что-нибудь из него выудить. — Мне не терпится с ней познакомиться.

Он отвернулся и громко засопел.

— Вы что, не будете есть? — спросил он. — Завтрак остынет, и тогда все будет напрасно.

Я поглядела в тарелку, но от зрелища яиц, растекшихся по бекону, внутри как будто что-то сжалось.

— Наверное, я пока не буду, — сказала я, отодвинув тарелку. — Со вчерашнего дня желудок еще не успокоился. Я позже поем.

— Изабелла оскорбится, — тихо произнес он, и я молча уставилась на него, не зная, что ответить.

— Что ж, — в конце концов промолвила я, — придется мне перед нею извиниться. — Я улыбнулась, наклонилась к нему; мне хотелось с ним подружиться. — Почему ты так тревожишься — она зла на язык? Она меня выбранит?

— Конечно, нет, — отвечал он, отодвигаясь. — Она не скажет ни словечка.

— Вообще ни одного?

— Изабелла говорит, нам нельзя говорить, что мы думаем.

— Это еще почему? — спросила я. Он опять засопел, уставился в стол и большим пальцем поковырял трещину в столешнице. — Юстас, — не отступала я, — почему вам нельзя говорить, что вы думаете?

— Изабелла говорит, лучше нам ни с кем это не обсуждать, — пробубнил он.

— Что не обсуждать? — Я не отводила от него взгляда; меня подмывало взять его за плечи и хорошенько встряхнуть. — Юстас, о чем ты? Что ты от меня скрываешь?

Он поглядел на меня — эти карие радужки плавали в белом море и умели растопить даже каменное сердце; он открыл было рот, но тут же захлопнул, и в глазах его я прочла, что за моей спиною стоит нечто или же некто.

Я в страхе вскочила и развернулась, вполголоса помянув Господа; девочка стояла совсем близко — непонятно, как я ее не почувствовала.

— Доброе утро, Элайза Кейн.

— Изабелла! — удивленно вскричала я. Она была одета не хуже брата — в этом кружевном платье хоть на свадьбу, хоть на прием к королеве, — и аккуратно расчесанные локоны ее свисали до плеч. — Я не слышала, как ты вошла.

— Надеюсь, Юстас не докучает вам глупыми историями. — Изабелла стояла совершенно неподвижно, безмятежно взирая на меня. — Маленькие мальчики порой чрезмерно аффектированны, вы не находите? Вечно что-нибудь сочинят. И они лгут. Это научный факт. Я читала в книжке.