Лорел Гамильтон - Список на ликвидацию

— Анита, это слишком хорошо. Слишком просто.

— Я пыталась его отговорить, но его кузена Родрика называют Риком, и он считает, что имя занято.

Он засмеялся этим чисто мужским смехом.

— Син. Ты трахаешь семнадцатилетнего мальчишку по имени Син. Ну и ну. Когда мы с тобой познакомились, ты была как королева-девственница. Такая недотрога, и вот — смотри ты…

— Слушай, заткнись. И без того тошно.

Он посмотрел на меня, пережидая поток машин, чтобы выехать.

— С чего бы это? Ну, молодой он, так что?

— Ты сам сказал, он был шестнадцатилетний. Я его девственности лишила, Бернардо.

— Ты была подчинена воле Темной Мамаши, и Синрик тоже.

— И еще примерно четыре тигра-оборотня. Не должен первый раз происходить в наведенной вампиром оргии. Но так вышло.

— Не твоя вина, Анита. Я был в Вегасе. Тебе повезло, что осталась живая. И тиграм тоже.

Я пожал плечами и остаток еды сложила в пакет. Желудок сводило узлом, и еда казалась не совсем уместной.

— Ну, на этот раз им выжить не удается.

— И не твоя вина, что Темная Мамаша пустила вампиров по следам тигров.

— Может быть.

— Слушай, засунь эти католические комплексы вины подальше куда-нибудь.

— В смысле?

— В смысле делай то, что надо делать, и старайся получать от этого удовольствие. Как все мы.

— Ты же сам стал меня подначивать насчет Синрика.

— Я думал, ты меня пошлешь ко всем чертям, как обычно. Не думал, что ты позволяешь себе по этому поводу переживать. Если бы знал, что так, не стал бы поднимать тему.

— Что ж, спасибо.

Я отвернулась к окну, глядя на узкие улицы, по которым мы сейчас петляли.

— А чего ты так переживаешь?

— Ему семнадцать.

— Значит, восемнадцать будет в следующем году.

— Он еще школьник, Бернардо. Жан-Клод — его опекун по закону и обязан был определить его в школу. Он, блин, приходит домой и уроки делает, а потом залезает в кровать за сексом. Мне это чертовски дико.

Он замолчал, пробираясь по все более узким улочкам.

— Ты даже не спросила, куда мы едем.

— К Эдуарду.

— Да, но мы не в полицейский участок едем, и ты даже не спросила почему. — Он покосился на меня. — Тебе же всегда надо быть в курсе всего, что делается. Почему ты не спрашиваешь?

Я подумала над вопросом и ответила:

— Не знаю. Такое ощущение, что это не важно. В смысле, я полагаюсь на тебя, полагаюсь на Эдуарда, даже на Олафа полагаюсь — в смысле работы. Я в смысле себя на него не полагаюсь.

— И не надо.

— О'кей. Мы едем на место нового преступления, или что?

— Ты спрашиваешь, но так, будто тебе все равно, будто это совершенно не имеет значения. А для тебя все имеет значение, Анита — это одна из твоих и восхищающих, и раздражающих черт.

Он улыбнулся, но я не чувствовала потребности улыбнуться в ответ.

— У меня что-то вроде тоски по дому. Надоело мне гоняться за преступниками. Эдуард говорил тебе о своей догадке — что Марми Нуар убивает тигров, чтобы выманить меня из Сент-Луиса, подальше от всех моих близких? Последний из ее охранников мне говорил, что я ей нужна живая. Это уже дважды нас спасало. Моя смерть ей не нужна.

— Он что-то про это говорил. Она действительно может овладеть твоим телом?

— Она думает, что да.

— А ты что думаешь?

— Думаю, что это возможно.

— Меня бы это напугало до чертиков.

— Можешь мне поверить, Бернардо, я именно так и напугана.

— Это незаметно. Заметно, что ты чем-то отвлечена.

— Может, я просто не умею быть испуганной. А может, это отвлечение такое.

— Что бы это ни было, а тебе надо включить голову в игру, Анита. Ты нам нужна. Нужна Эдуарду, и уж точно тебе понадобится голова, когда встретишься с Олафом.

— Он все еще хочет, чтобы я была его подружкой по серийным убийствам?

— Он все еще считает, что ты и есть его подружка по серийным убийствам.

— Класс.

— Ты не спросила, едем ли мы на место нового преступления.

Я на него взглянула, наконец-то заинтересовавшись:

— Они никогда не убивали в одном городе дважды.

— Не убивали.

Я мрачно скривилась:

— Кончай дурака валять, Бернардо. Скажи, куда мы едем, и к чему такая таинственность.

— Эдуард позвонил Жан-Клоду.

Я сама почувствовала, какая у меня стала изумленная физиономия:

— Зачем?

— Он придумал способ, как тебе получить телохранителей, и думает, что так нам будет проще найти этих гадов.

То, что Эдуард так горячо одобрил совместную работу с охранниками Жан-Клода, было для меня самой высокой оценкой, которую только можно себе представить. Я знала, что они высококлассные профессионалы, но что Эдуард в этом со мной согласен — это и приятно, и интересно.