Лорел Гамильтон - Список на ликвидацию

Но многих мужчин напрягает видеть других мужчин голыми, особенно если те одарены природой как следует. У мужчины всегда в уме есть мерная линейка — когда дело доходит до определенных вещей. Кто выше ростом и у кого… ну, кто больше.

Я посмотрела на Этана в этом виде с мужской точки зрения и поняла, что не по одной причине может быть с ним неуютно мужчине-человеку.

Я снова посмотрела на Бернардо, и теперь моя была очередь была улыбнуться до ушей:

— А что, тебя смущает, что он голый?

Бернардо мотнул головой, но глазами стрельнул вниз. А я улыбнулась еще шире:

— Из всех мужчин-людей, которых я видала голыми, Бернардо, меньше всего про тебя подумала, что тебя можно подавить размером.

Я невольно рассмеялась.

— Ты хочешь сказать, что он в виде человека такой же большой, как я в этом виде?

Мало кто из мужчин мог бы спросить так прямо, как Этан.

Я посмотрела на Бернардо:

— Насколько я помню, да.

Бернардо выдал мне смягченную версию своей соблазнительной улыбки, но глаза не смеялись. Они были все так же насторожены, так же следили за самым опасным предметом в помещении. Он вполне готов флиртовать, но только если убедится в безопасности тигра. Судя по его поведению, вряд ли он сочтет безопасным тигра-оборотня в получеловеческой форме.

— Он был твоим любовником? — спросил Этан.

— Нет, — ответила я, еще улыбаясь от уходящего смеха.

— Тогда откуда ты знаешь, как он оснащен? — спросил Этан.

Я на него посмотрела:

— Ревнуешь?

Кошачье лицо скривилось, но в глазах светился очень человеческий ум.

— Кажется, да, прошу прощения. Я знаю, что с тобой это не проходит, и в красном клане это тоже не принято. Женщины свободно выбирают мужчин, так что я не могу сказать, будто это свойственно моей культуре. — Он развел огромными руками. Я знала, что легким движением мышц выпускаются когти достаточного размера, чтобы меня вскрыть насквозь. — Просто очень давно уже ничего не было, и начать делиться так сразу — это несколько огорчает.

Я подошла к нему и обнаружила, что руки у меня заняты полностью. Отложив пистолет на край матраса, я обернулась к этой меховой башне, возвышающейся надо мной. Давно я уже знала, что физически подавляющая внешность не гарантирует, что твои чувства не будут ранены. Сердце у всех одного размера.

Я обняла его одной рукой, и его руки сомкнулись вокруг меня, прижимая к нему так, что давление наших тел удерживало полотенце на месте. Тогда я обняла Этана и другой рукой, перебирая мягкую густую шерсть у него на спине. Он наклонился надо мной, прижался лицом к макушке, выдохнул мне в волосы — так многие кошки поступают, нечто среднее между вдохом и выдохом и тихий звук, которым они разговаривают с котятами или с любимыми людьми. Хороший звук, нежный.

Я обняла его крепче, потерлась щекой о теплую грудь. Спереди шерсть была реже, и можно было коснуться кожи. Очень теплой.

— Спасибо, — сказал он и выпрямился.

Из-за объятия и движений полотенце стало сползать, но Бернардо была видна только голая спина. Пусть себе видит. Я обняла большого тигра и посмотрела вверх, ловя взгляд этих сине-золотистых глаз.

— Всегда пожалуйста. И тебе спасибо, что содрал белье с кровати.

— Иначе бы матрас пропал.

— Я знаю, но спасибо, что ты об этом подумал. Люблю мужчин со склонностью к домашнему уюту. — Я улыбнулась ему, но он был все так же слишком серьезен. Я зашла с другой стороны: — Я тебя действительно хочу и зову тебя к себе в Сент-Луис, когда закончим с этим делом.

Он улыбнулся — полыхнул страшными зубами, но я достаточно общалась с животными формами, чтобы видеть у него на лице радость и счастье в его глазах. Вдруг он поднял меня с пола — без малейшего усилия, поднял, чтобы заглянуть мне в лицо. В звериной форме нет губ, которые можно целовать, но я уже давно встречаюсь с ликантропами и знаю, как прильнуть лицом к лицу, как дать потереться меховой щекой о мою щеку — одну и другую. Я потерлась о его лицо в ответ, обняла его. Заметила, что полотенце меня уже больше не прикрывает, и у меня был выбор: загубить эту минуту ради стеснительности или плюнуть, что Бернардо смотрит на мою голую задницу. Я решила не париться и думать лишь о том, чтобы держалась эта радость на лице Этана. В конце концов, если можешь сделать мужчину счастливым, не наплевать ли на условности — тем более, между друзьями?

— Мы завернули золотистого Этана в остатки простыней и заставили сложиться так, чтобы влезть на заднее сиденье арендованной машины Бернардо. Еще в номере Этан сказал: