Камиль Фламмарион - Неведомое

Такая путаница относительно наблюдения и опыта встречается довольно часто.

Зачастую люди удивляются, почему совершаются какие-нибудь факты более или менее странные, необъяснимые, нелепые, тогда как факты, которые кажутся, на их ребяческий взгляд, более естественными, более простыми, не совершаются. Почему, например, отворяется тяжелая, плотно запертая дверь? Почему появляется какое-то сияние, почему слышатся какие-то звуки? Почему является видение? Однако наука, наблюдение явлений природы или искусства приглашают нас умерить наше удивление и расширить поле наших представлений. Вот, например, бочка с динамитом, веществом в сто раз более страшным, чем порох, по своей разрушительной силе. Это вещество отличается чрезвычайной чувствительностью, и у всякого сохранились в памяти катастрофы, причиненные малейшей неосторожностью в обращении с динамитом. Этой бочкой можно разрушить целый город! И что же — попробуйте поджечь это взрывчатое вещество, и не получится никакого результата. Но простого удара молотком будет достаточно, чтобы произвести взрыв. Наряду с этим попробуйте приблизить зажженную спичку к бочонку пороха, зажгите крошечный фитиль, сядьте на бочонок и увидите, что выйдет!

Не будем же поражаться странностью психических явлений.

Разумеется, люди склонны отрицать все то, что кажется невероятным, что еще не изведано, что еще не постигнуто. Если бы мы прочли у Плиния или у Геродота, что у одной женщины был сосок на левом бедре, — сосок, которым она кормила своего ребенка, то мы расхохотались бы от души.

А между тем такой факт был подтвержден Парижской Академией Наук на заседании 25 июня 1827 года. Если нам расскажут про человека, у которого при вскрытии нашли ребенка внутри его тела; если нам скажут, что это был брат-близнец, заключенный в его организме, что этот младенец постарел, оброс бородой, то мы прямо назовем это сказкой. А между тем мне самому довелось видеть, много лет назад, 56-летнего мертворожденного. Один переводчик Геродота спокойно изрекает: «Что Роксана родила младенца без головы, — это такая нелепость, которая одна способна дискредитировать Ктезия». Нынче же во всех медицинских лексиконах говорится о безголовых младенцах. Эти примеры и еще многие другие склоняют нас к разумности и осторожности. Одни разве невежды способны все отрицать невозмутимейшим образом.

Было бы совершенно ошибочно предполагать, на основании предыдущих глав, что мы не допускаем и существования галлюцинаций и что мы оспариваем у них принадлежащее им место. Но, по нашему убеждению, крайне необходимо установить кое-какие различия и определения.

Существуют настоящие галлюцинации, то есть иллюзии, заблуждения, ложные ощущения. Одни могут быть испытываемы субъектами нервными, утомленными, больными, сумасшедшими; другие — существами, вполне здоровыми и духом и телом. В былое время врачи допускали лишь первые, т. е. болезненные галлюцинации, а это грубая ошибка невежества.

Галлюцинации — это иллюзия мозга и мышления; весьма важно не придавать им другого смысла и не предполагать, например, что могут существовать галлюцинации реальные. Если испытанное впечатление считается реальным, как результат внешней причины, действующей на мозг или на мышление, оно уже утрачивает свой характер галлюцинации и входит в область «фактов». Это уже не «галлюцинация». Различие это имеет капитальную важность. Главная трудность для нас состоит именно в том, чтобы разграничить в этой довольно спутанной области явлений то, что есть действительность.

Академический словарь определяет галлюцинацию так: «Это заблуждение, иллюзия человека, у которого представления не согласуются с действительностью». Определение смутное, сбивчивое; оно может быть применимо и к чему-нибудь другому, помимо галлюцинаций. Такого определения никак нельзя допустить. Литре толкует это слово несколько иначе: впечатление чувств, не обусловленное никакой внешней причиной, которая могла бы его вызвать. Это уже немного яснее и точнее. В своем сочинении о галлюцинации зрения доктор Макси Симон пишет: «Галлюцинация заключается в впечатлении чувств без всякой внешней причины, которая могла бы породить его». Это определение, как и определение Литре, более всего соответствует общей идее, его-то мы и будем придерживаться. Важнее всего согласиться насчет того пункта, что галлюцинация есть, по существу своему, ощущение чисто субъективное, обманчивое, впечатление ложное.