Но вспомни дни, когда она. Нет, либо хорошо, либо ничего. Пусть мертвые сами — и т. д. и т. п. Отец М. все замечательно устроил в похоронном зале, и не было смысла разрушать то безупречное чувство завершенности, которое потрудился придать священник земной фазе существования его матери. Так зачем же теперь возвращаться к ней в мыслях? «Ночь мертвых», — вспомнил он.
На соседних улицах уже почти не осталось пришельцев с того света. Собиратели подаяния разбрелись по домам. «Можно все запереть до следующего года», — подумал он. Нет, погоди.
Вот и они опять, появились так же поздно, как и в прошлом году. Сними пальто, неожиданный толчок тепла. Согревающие звезды вернулись, вновь сияя подлинным светом. Как они светились, эти две маленькие точки в темноте. Их звездная сила струилась прямо на него, яркий поток. Теперь он был даже рад, что праздник выдался таким унылым в этом году, предвосхитив нынешний восторг. То, что они нарядились в прошлогодние костюмы, было чудом, о котором он и мечтать не смел.
— Шалость или конфетка, — сказали они издалека, а затем повторили призыв, когда человек, стоявший за стеклянной дверью, вместо ответа продолжал просто смотреть на них. Затем он распахнул дверь.
— Привет, счастливая парочка. Рад снова вас видеть. Вы помните меня, почтальона?
Дети обменялись взглядами, и мальчик сказал:
— Ну конечно.
Девочка хихикнула, и от ее смеха ему стало еще лучше.
— Ну, год спустя вы снова здесь, в тех же самых нарядах и готовы к свадьбе. Или она только что закончилась? В таком случае это совсем ни к чему. Что будет в следующем году? А после? Вы никогда не повзрослеете, понимаете, что я хочу сказать? Ничего не изменится. Вас это устраивает?
Дети постарались понимающе кивнуть, но вместо этого только пошевелились, вежливое недоумение на лицах.
— Да и меня устраивает. По правде сказать, я бы хотел, чтобы все перестало меняться для меня еще давно. Так или иначе, как насчет сладкого?
Конфеты были розданы, дети говорили ему «спаси-и-ибо» точно так же, как дюжину раз в других домах. Но прямо перед тем, как им было позволено продолжить свой путь, он вновь привлек их внимание.
— Эй, мне кажется, я видел, как вы играли у своего дома, когда я проходил мимо с почтой. Такой большой белый дом на Пайн Корт, да?
— Неа, — ответил мальчик, осторожно спускаясь по ступенькам веранды, старясь не запнуться о край своего платья. Его сестра уже в нетерпении ждала внизу. — Красный, с черными ставнями. На Ясеневой улице. — Не дожидаясь его реакции, он присоединился к сестре, и жених с невестой бок о бок двинулись дальше по улице, потому что, похоже, поблизости больше не было гостеприимных домов. Он смотрел, как они уменьшаются вдалеке, постепенно растворяясь в ночи.
Холодно здесь, закрой дверь. Смотреть было уже не на что; он успешно запечатлел встречу для своего мысленного фотоальбома. Как бы там ни было, их лица сияли даже ярче и чище в этом году. Возможно, они и в самом деле не изменились и уже никогда не изменятся. «Нет, — подумал он в темноте своей спальни. — Все меняется и всегда к худшему». Но сейчас в них не произойдет никакой внезапной перемены, не в его мыслях, по крайней мере. Вновь и вновь он вспоминал их, чтобы убедиться, что они были прежними.
Он завел будильник, — завтра надо проснуться к утренней мессе. На этот раз никто не будет сопровождать его в церковь. Придется идти одному.
Одному.
На следующий Хеллоуин выпал ранний снег, тонкий слой белизны, покрывшей землю и деревья, оставившей повсюду мертвенно-бледный отпечаток. Она мерцала в лунном свете, холодная пена. Сияние на земле отражали редкие звезды сверху. Безобразная давка снежных туч с запада угрожала вмешаться, разделив отблеск и его источник, превратить все в тусклую пустоту. Все звуки были звонкими от мороза, превратились в крики перелетных птиц в безлюдных ноябрьских сумерках.
«Еще ноябрь не наступил, а посмотри на это», — подумал он, вглядываясь в стекло парадной двери. Так мало людей на улице, еще меньше гостеприимных домов, закрытые двери и погасшие огни на верандах заставляли их слепо брести дальше. Да и у него самого пропал задор, он даже не выставил фонарь-тыкву — маяк своего убежища.
Да и как дотащить эту тяжелую штуку, когда такое приключилось с ногой? Одно удачное падение с лестницы, и он стал получать пособие по инвалидности от государства, мог месяцами не выходить из своего одинокого дома.
Читать дальше