Тери Браун - Порожденная иллюзией (ЛП)

Она всегда задает этот вопрос.

Я тоже улыбаюсь и отвечаю:

– Насколько это вообще возможно.

Неважно, находимся мы в дешевом уродливом отеле безымянного городишки или в изысканном театре – выступления всегда начинаются одинаково.

– Удивим их?

– Как всегда.

Мама протягивает руку и сжимает мою ладонь, и мы вместе следуем за сопровождающим по узкому коридору к сцене. Я быстро оглядываю погруженную во мрак площадку, убеждаясь, что наш реквизит на месте. Все уже проверяли рабочие сцены и Жак, но я люблю перепроверять дважды, трижды, а то и четырежды.

Какое-то время мы ждем, затаив дыхание; каждое мгновение кажется вечностью, и возбуждение разрывает мою грудь на части. Когда красный занавес начинает подниматься, мама отпускает мою руку и выходит вперед.

Не заблуждайтесь: на этой сцене есть место только для одной звезды.

Я вижу лишь материнский силуэт в свете рамп, пока красный занавес тихо поднимается в темноту. Ослепительный прожектор выглядит как солнце на горизонте, и хотя я не вижу людей в зале – их присутствие выдает запах духов и дорогих сигар, а также чрезмерно вежливые, сдержанные аплодисменты.

Ничего страшного. К концу вечера эти люди станут преданными поклонниками моей матери. В отличие от других медиумов и менталистов, она разбавляет свое выступление озорными шутками, что застает зрителя врасплох. В то время как кто-то полагается на мрачность, драму и обман, мадам Ван Хаусен подмигивает и спрашивает: «Нет, ну вы можете в это поверить?» Публика это обожает.

– Спасибо, большое спасибо, дамы и господа!

Хотя голос мамы разносится по всему залу, он по-прежнему звучит нежно и женственно. Она стоит на месте, пока глаза не привыкают к свету софитов, а потом скользит вперед, чтобы зрители лучше ее видели. Ее темная, изысканная красота раскрывается перед ними как цветок.

– Надеюсь, вам понравится сегодняшнее шоу, но еще больше я надеюсь на то, что вы узнаете что-нибудь о мире духов. Он может быть мрачным и опасным.

Мама делает паузу, чтобы зрители переварили услышанное, а затем шаловливо улыбается и морщит носик. Я практически слышу, как публика расслабляется. И звезда шоу продолжает:

– Я одарена способностью читать мысли и предсказывать будущее, в чем кое-кто из вас сможет убедиться лично.

Она снова замолкает и слегка покачивается, словно потеряв равновесие. Мой выход. Я мчусь из темноты, чтобы поддержать маму. Она гладит меня по плечу и улыбается зрителям дрожащими губами.

– Мне очень жаль. Просто меня охватило всепоглощающее чувство, что кто-то из присутствующих совсем скоро присоединится к миру духов.

Кто-то вскрикивает и вылетает из зала. Подсадной актер.

Мама ждет, пока стихают отголоски грохота захлопнувшейся двери.

– Если кто-то еще чувствует себя неуютно – он тоже может уйти.

Она сжимает ладони вместе и опускает очи долу – ну прямо Пресвятая Дева в печали.

Никто не двигается с места. За многие годы наших выступлений никто ни разу не ушел.

Мама поворачивается ко мне:

– Это моя дочь и помощница, Анна. Она собирается немного развлечь вас магией, пока мы ждем, что духи откликнутся на мое присутствие.

Хоть она и называет меня своей помощницей, в этой части шоу скорее мама помогает мне, чем наоборот, что вызывает неудобства и раздражает нас обеих, хоть мы никогда и не говорим об этом вслух. Она ненавидит, когда я в центре внимания, а я терпеть не могу хоть в чем-то зависеть от матери. Уж слишком рано я узнала, что она не относится к категории самых благонадежных людей.

Я начинаю с легких фокусов: заставляю недовольных голубей исчезать из клетки и появляться в разных местах, разрезаю веревку и вновь делаю ее целой, достаю шарф из клубка пламени. Мама умело рассеивает внимание зрителей, чтобы моя «ловкость рук» не бросалась в глаза.

Мы общаемся жестами и взглядами. Подмигивание – значит так держать. Покручивание запястьем – пропускай следующий фокус и двигайся дальше.

Публика охает и ахает в нужных местах, и как только я разогреваюсь, мои движения становятся еще эффектнее. Увлеченные зрители – это лучшая часть шоу, моя любимая. Я ненавижу, когда люди называют фокусы обманом. Обман – это то, чем занимается моя мать. А то, что делаю я, – развлечение.

Когда я на сцене, мои чувства в состоянии повышенной боевой готовности, а в голове крутится миллион подробностей: мое положение относительно зрителей, движения мамы, даже совокупное настроение людей в первом ряду.