Холли Блэк - Холодный город

Люсьен со смехом раскинул руки:

– Ну, давай! Убей меня! Или нет, подождем, пока явится Паук! Устроим для него небольшой гладиаторский бой. Как ты думаешь, ему понравится? А пока мы его ждем, ты успеешь прийти в себя.

Тана неуверенно шагнула к нему. Голова у нее кружилась. Охранники тоже шагнули вперед. Она помнила, как Габриэль разорвал тяжелые цепи, которыми его связали на ферме, и вырвался из багажника машины. Если Люсьен – его создатель, это значит, что он старше и сильнее Габриэля. Она не сможет победить его врукопашную. Даже метнув нож, она вряд ли в него попадет. Его не застать врасплох. Не сейчас, когда она стоит перед ним и у него полно времени, чтобы увернуться.

– Люсьен, – сказал Габриэль, – если ты вызываешь ее на дуэль, у нее есть право выбрать оружие. Надеюсь, она выберет меня.

Тана подняла глаза и снова увидела, что одна его рука свободна. В голове у нее был туман, страх давил грудь, но она понимала: что-то не так. Только вот что?

Цепи. Вот в чем проблема. Люсьен отправил Элизабет, чтобы поймать Габриэля, и дал ей цепи, которые должны были его удержать. Но они не удержали. Он был слаб, когда они бежали с фермы Лэнса, он был голоден и обожжен солнцем, но разорвал железные цепи и выбрался из багажника, словно из картонной коробки.

Люсьен должен знать, насколько силен Габриэль, ведь сам он сильнее, чем он.

Сегодня цепи ослаблены, но тогда не были.

– Ты действительно не знал, что она придет, чтобы спасти тебя? – Люсьен посмотрел на Габриэля. Откуда-то из-под пиджака он вытащил узкий нож, блестевший как рыбья чешуя. – Нет, ты видел? Она чуть не попала мне в сердце!

– Тебе ничего не угрожало, – сказал Габриэль. – Ведь у тебя нет сердца.

– Мне было больно, – капризно произнес Люсьен, вонзая нож в живот Габриэлю, а потом еще раз, с жутким звуком зацепив ребро. – Видишь? Это больно.

Габриэль сдавленно застонал. На губах у него выступила кровь, видимо, нож задел легкое.

– Но тебе ведь нравится, когда немного больно?

Окровавленные губы Габриэля изогнулись в чувственной улыбке:

– Нет. Я предпочитаю, когда очень больно.

Люсьен снова ударил его ножом и провернул его в ране. Габриэль застонал.

– Это тебе за то, что ты хотел отомстить мне. Мне, своему создателю!

– Ты нервничаешь, – шепнул Габриэль. Его глаза светились безумным светом, кровь капала из угла рта.

Он отвлекал всех от нее, поняла Тана. Габриэль специально привлек внимание Люсьена и обратил на себя его гнев. Но зачем? Люсьен сказал, что Паук посылал к нему убийц. Может быть, Паук решил освободить Габриэля, чтобы тот убил Люсьена? Но зачем бы тогда Пауку приезжать сюда, подвергая себя риску? Почему не остаться в Париже, пока Габриэль сделает всю работу?

Голова у Таны кружилась. Она чего-то не понимала. Что-то было совсем близко, сейчас, сейчас она поймет… Люсьен оставил нож вонзенным в живот Габриэля по самую рукоять. Он расхаживал по мраморному полу вне себя от гнева, как будто горел изнутри. Один из серых стражей, темнокожий вампир с широкими скулами, шагнул вперед.

– Паук уже почти здесь, – доложил он. – Приготовьтесь!

Люсьен посмотрел на него так, словно забыл о присутствии стражей, забыл о прибытии древнего вампира и обо всех сделках.

Габриэль взялся за рукоять ножа, торчащую из живота, и вытащил его. Потом посмотрел на Тану и улыбнулся ей заговорщической улыбкой:

– Тана, подойди.

В этот момент все в голове Таны сложилось в одну картину. Она истерически рассмеялась тем безумным смехом, который сдерживала с того самого момента, когда проснулась в ванной и обнаружила, что весь дом завален мертвыми телами. Она смеялась как человек, который давным-давно помешался.

Люсьен поднял бровь. Она так смеялась, что он тоже начал улыбаться помимо собственной воли.

– Паук здесь, – наконец выдавила она, успокоившись. – Он уже здесь, правда? Он все время был здесь.

Одним движением Габриэль освободил левую руку – наручник повис на его запястье, как браслет. Он поднял выпачканный собственной кровью кинжал и провел языком по клинку:

– Она намного умнее тебя.

– Как ты… – Люсьен не закончил вопрос. – Что она несет? «Паук здесь»? Что это значит?

– Паук мертв, – сказал Габриэль, широко и жутко улыбаясь. – Давно мертв. Он мертв уже несколько недель. Он был мертв, когда я покинул Париж. Вот как я сбежал: я убил его.

Люсьен покачал головой, глядя на Габриэля непонимающим взглядом:

– Но это невозможно. Он древний! Ты не мог его убить. Ты просто, ты…