Константин Павлов - Слуга его соплейшества

— Уйди! Или я вызову стражу! — довольно высоко выдал бард. Мы явно мыслили одинаково. Только вот свои мысли мне приходилось проталкивать через крохотную дырочку положенных персонажу слов. И часто получать совершенно неприличное что-то на выходе.

— Горе моё не знает границ, — довольно искренне опечалился я, — Кто же тогда выучит бедного слугу искусству песен? Первого слугу в Семи Королевствах?

— Обратись к почтенному Элоилену Розовая улица пя…, - выпалил бард, и замолчал. Я почти увидел через дверь, как он разглядывает наживку.

«Отношение барда Эриена меняется на заинтересованное»

— Подождите!

Я спокойно ждал, чуть прикрываясь от улицы зарослями каких-то синих цветочков. Да, вокруг было полно бардов получше и поискусней, но ни один непись не стал бы связываться с проклятым даже за уникальный квест — первое обучение класса.

А Эриен был единственным игроком, который обучал и жил в Синих Травках, а не бегал с рейдами по логовам чудовищ. И чтобы игрок отказался от уникального квеста…

Я был почти уверен в итоге его раздумий.

— С другой стороны, — неуверенно донеслось через три минуты из-за двери, — Я не могу препятствовать тяге к искусству и утаивать дар, которым наделил меня божественный…

Тут он явно вспомнил, что не стоит привлекать внимание богов и прикусил язык.

— Пятьсот золотых!

За такие деньги можно было нанять Эриена целый год петь точное время и «Между нами тает снег». Но именно по столько он оценил свои риски, и я бы сказал, что серьёзно продешевил.

— Согласен!

Всё равно это были деньги Светозарчика, за которого донатили в полный рост.

— Заходи. Только быстро.

Я шмыгнул в приоткрытую дверь.

— И ещё мне нужны песни, — сказал я, когда был завершён ритуал с волшебным камертоном и «шла собака по роялю», и в системках загорелся ещё один навык.

— Какие желаете? — протянул мне сборник подобревший бард, довольный, как медведь на пасеке. Судя по всему, плюшек он получил достаточно и даже мог приплатить мне за урок.

— Желаю которые потолще, — я решительно отодвинул тоненькие сборнички эльфийских охов и понятулся к корявым стопкам самодеятельного творчества. Из-за вывихов законотворчества, все песни в игре стоили реальных денег, как и их воспроизведеие.

— Но это же… — Эриен договорил выражением лица, что именно держу я в руках.

— И эту, и эту, и поход Синеборода из таверны, — деловито сгребал я сборники, стараясь охватить всё от любви до рудокопства.

«Отношение Эриена к вам меняется на соболезнующее»

— Хорошо, — смиренно ответил бард, прикидывая, не отберут ли у него плюшки за обучение сумасшедшего.

А я вскоре выходил из дома с цветочками и скрипкой — вывеской, и моё сердце пело.

Должно сработать. Точно должно!

— Во дворе трава, — с чувством произнёс я, — Вельми вами понеже!

Отношение Эриена опять сменилось паникой, он кинулся что-то наколдовывать изнутри на окно, а я заспешил в тюрьму, на любимую вечернюю лекцию.

По пути я спел короткую песню про крокодила Гену и заработал три медных монетки у прохожих, спросил, за какую команду болеет кузнец, и обозвал пирожки круассанами.

Навык сработал!

И какая разница, что я говорю слова, а не пою. Зато теперь я мог использовать для общения все обрывки песен, а не блеять про себя и господина через слово.

Красота!

Но надо было бороться дальше.

В тюрьме тоже было весело. Шум слышался за полквартала, окна светились и шумели, я осторожно заглянул внутрь через приоткрытые ворота, готовый испугаться и убежать. На пожар-набег-побег похоже не было. По уму надо было бы отсидеться в укромном уголке, но несносная самоотверженность толкала меня на помощь Светозарчику.

С хозяином всё оказалось хорошо. Нехорошо было вокруг. Белые от ужаса тюремщики со статусами «Паника, непонимание, увольняюсь прямо сейчас» прижимались к стенам, а в камере брыкалась чёрная лошадь в полном облачении.

Светозарчику наконец-то выдали положенные классу базового маунта и доспех.

А вот тюремщикам совершенно не было нужно такого счастья, как и любому надзирателю, который кроме нового русского, оказывается, должен был ещё и хранить его шестисотый Мерседес.

Конь недобро косил глазом, брыкался, кусал протянутые швабры и явно обладал всеми боевыми навыками рыцарского коня. Чувствовалась забота мамочки о любимом сыне. Только вот хозяину сейчас этот скакун тоже был не по зубам. Светозарчик забился в угол кровати с ногами, вздрагивая каждый раз, когда рядом бухали копыта или проносился хвост.