Константин Павлов - Слуга его соплейшества

Проводивший меня дух остался в пещере, ободряюще толкнувшись напоследок в спину. Здесь был только я, факел, и моё горячее желание куда-нибудь убежать. Смешно, но когда ход стал сужаться, я почти обрадовался, и начал урезать осетра. Всё-таки чудовища впереди не должны были быть такими толстыми.

Вскоре я наткнулся на первую монетку, обглоданную и медную, застрявшую меж камней. Потом — новенькую серебрушку. Чем дальше от пещеры, тем больше становилось в норе монет, слитков, цепочек и колец, лежащих где не попадя. Как успел нажаловаться мне Клыкохват, обнаглевшие крысы каким-то образом узнали про товарно-денежные отношения, и теперь под настроение тащили к себе всё, на что кинут взгляд, а потом требовали за это выкуп продуктами. И грозному дракону приходилось летать со списком по лесам и городам, наводя на бургомистров ужас странными требованиями. Капризные крысы требовали то сахарные головы, то колбаски, то пироги. И дракон молился всем богам, чтобы они не узнали про экзотические фрукты. Клыкохвату явно хотелось перед кем-то выговориться, и меня не оставляло нехорошее ощущение, что потом он захочет этого кого-то съесть. Ну, спишем на производственные риски.

На мой наивный вопрос, почему дракон не завалил эту нору, ящер неохотно ответил, что попытки были. Но крысы тут же начали бодро рыть прямо под сокровища, чтобы они текли в их логово самотёком. Дракон дураком не был, и нору быстро расчистил.

Я чувствовал себя бодрым студентом-племянником, с ходу встрявшим в застаревшие коммунальные свары. Ну, по героям и квест!

Нора впереди расходилась на три. Послышался шорох, и я подобрался.

Из хода высунулась острая морда шире моей и озадаченно на меня уставилась. Нос быстро шевелился, сканируя чужака.

— Снимайте пенсне, Киса, сейчас начнётся, — Прошептал я, и потянул из рюкзака дудочку.

При виде меня Крысиный король едва не кинулся наутёк, как шаурмисты от санстанции. Выглядил я и верно жутковато. Лохматый, исцарапанный, в сочинённом самим же собой костюме из сыромятной кожи и такой же шапочки. Обмотки на руках и ногах здорово сажали скорость с выносливостью, зато добавляли пару единичек брони, которую я вообще-то не мог носить по классу. В руках я держал здоровый шампур. Были варианты с разделочными ножами, отбивными молотками и прочим триллером, но не с моей силой.

Король рванулся бежать, но потом вгляделся и замер.

— Недоброго дня, ваше величество, — честно, хоть и неучтиво поздоровался я и дунул в дудочку.

Король удивлённо склонил набок голову.

— Ну, попробовать надо было, — пояснил я, пряча бесполезный инструмент, и быстро выпивая целую батарею бутылочек на боевые статы, — А свита загуляла. На концерт ушла. С заплывом.

Хорошо, что все норы рано или поздно ведут к воде.

Тем временем, крысшиный король стремительно успокаивался и наглел. Во взгляде на меня появился нездоровый блеск. Двадцать пятый уровень. Пятьсот здоровья. Обычная крыса с седыми усами, шрамом на морде, рваным ухом и маленькими выпученными глазками. Не очень высокий, лишь с меня, и толстый, очень толстый, с розочкой от разбитой банки вместо короны на башке, смешно прикрученной под мордой резиночкой. Он был обряжён в живописные лохмотья какого-то детского костюма, крохотные сандалии, и почему-то балетную пачку, порванную и грязную. Ну кто я такой, чтобы судить чужие вкусы? Монстра лепил фанал балета Чайковского?

Надо полагать, я застал короля в его спальне. Почти круглая комната в полтора моих роста с тремя ходами в разные стороны, имела кучу тряпок у одной стены, похожую на царское ложе. Рядом красовалось начищенное блюдо, в котором их величество могло лицезреть свою божественную красоту. По всей камере были раскиданы цепочки и кольца, но хозяин обходился без них. Наверное, снял на ночь. На стенах ярко сияли слизняки. Я впервые мог обойтись без факела. Нора класса люкс.

И очень недовольный вторжением вип-постоялец.

Король выпрямился на задних лапах, надулся, и стал шире меня раза в два.

— Давайте уже начнём, ваше величество, — предложил я, шагнув вперёд и замахнувшись шампуром.

Блеск его глаз нехорошо напомнил мне драконий.

— Никогда, никогда, — напел я песенку из Щелкунчика и двинул в противника шампуром.

Сходу я попытался занять центр камеры, орудуя шампуром как пикой. План был незатейлив и прост — дать королю насадиться на шампур самому. Чтобы помочь ему в этом благородном деле, я шумно раскидывал ногами бижутерию и опрокинул зеркало-таз.