Алексей Григорьев - Ходок. Новый Мир

Хватка пуруши ослабла. Слай же совершил немыслимый пируэт, перекувырнулся и закинул ноги на плечи ожившего трупа. Со стороны кульбит выглядел очень эффектно. Но не красота манёвра являлась целью поставившего все на данную атаку человека. Он, словно цирковой акробат, балансировал на плечах монстра. Затем использовав злобную тварь как приставную лестницу, юноша рывком поднялся, вытянул руки и выдрал с потолка зелёный кристалл. Ничего другого, подходящего под определение «магический», в пещере не наблюдалось.

Оторопевшая от такой наглости пуруша немедленно покарала нахала. Ухватив самоубийцу за голени, она сдёрнула того вниз. А наглец и не сопротивлялся. Усиленным инерцией падения тычком он вогнал сжимаемый в ладонях минерал прямо в гулю на лбу мертвяка.

Кристалл полыхнул зелёным и пробил костную ткань трупа. Мерзкий нарост с треском лопнул, а сцепка железных пальцев пропала. Пуруша задрожала и упала. Из пробитого в ее голове отверстия вылетел святящийся энергетический шар и повис в воздухе.

Слая шатало. В только что закончившемся бою он выложился на максимум. Плечи и лопатки были изодраны в клочья, пару рёбер треснуло. Пот заливал глаза. Соленая жидкость струилась из всех пор перенапрягшегося организма.

Перед взором возникли новые надписи, но прочитать их он не успел. Океан боли захлестнул Слая. Ее эпицентром был проклятый ошейник. Из него она подобно цунами обрушивалась на каждую клеточку и так многострадального тела.

Не в силах терпеть, парень упал на землю и заскулил. Адовы ощущения сочетались с кристальной ясностью ума. От чего стало ещё хуже. Но именно такое состояние и позволило различить произнесенные старцем слова:

— Сокровище! Ты уничтожил мое сокровище. За это я убью тебя!

Тупой хозяин не оценил подвиг раба и решил прикончить свое имущество. К духовной боли добавилась физическая. Старик безжалостно пинал и истязал Слая с помощью парфорса покорности до тех пор, пока сознание парня не угасло.

Когда юноша перестал дышать, Кос рухнул на колени и разрыдался. Поражённые из-за отсутствия солнечных лучей катарактой глаза уставились на то, что когда-то было его смыслом жизни.

Столь бережно хранимое им тело утратило привлекательность. Кожа набухла и покрылась липкой слизью. Прежде прекрасные черты лица красавицы расплылись, как блин на сковородке. Всегда желанное сокровище сейчас имело отвратительный вид. Оно было испорчено навсегда.

Вселившаяся пуруша высосала труп досуха. С каждым мгновением покойница все быстрее разлагалась. Остановить процесс было уже невозможно. Вонь стояла такая, что не продохнуть.

От созерцания подобной картины Кос пришел в ярость, аж в голове прояснилось. Позабыв о подагре, он подбежал к все ещё висящему в воздухе сгустку и положил на него ладони.

Золотистое сияние окутало кисти старика, а объём сферы уменьшился наполовину.

Все также молча смотритель отнял руки от кругляка. Затем подошёл к кучке зловонной плот, воздел над нею длани, и с пальцев распорядителя морга заструилось пламя. Впервые за долгие годы он выполнял свои прямые обязанности.

Огонь был необычным. Сгорая, труп не издавал запаха паленой плоти, а просто таял, навсегда исчезая из этого мира.

— Покойся с миром, милая… Не переживай. Я отплачу твоему убийце сполна! — после завершения кремации всхлипнул старикан и выплюнул окончательно выпавший от столь резкого движения диафрагмы зуб. И чхал он на то, что девушка умерла с десяток лет назад. Для него она была до сих пор жива.

Какое-то время Кос отрешенно стоял, страдая, что больше никогда ему не провести рукой по совершенным изгибам девичьего тела. Не посмотреть на прекрасное лицо. Не ощутить волнение своей давно утраченной и омертвевшей души. Потом глаза его воспылали безумным огнём, а их взгляд уставился на лежащего рядом парня.

— Надо же… Все ещё числится моим рабом…. А значит, не подох… Ну, так пускай ещё помучается… Смерть — слишком легкий исход для того, кто лишил меня моего сокровища! — по привычке слегка несвязно заговорил сам с собой смотритель.

Взор старика затуманился. Он как будто мысленно совершал какие-то действия. Затем начальник морга притянул к себе все ещё не рассеявшуюся сферу, перенёс ее к полутрупу и резким движением погрузил в грудь бедолаги.

— Ты ещё пожалеешь, что выжил! — зловеще пообещал Кос, глядя, как грудь юнца совершает новый вздох, а раны на плечах перестали кровоточить.