Николай Свистунов - Начало игры

— А вы не мелковаты для великих приключений?! — прогромыхала огр.

— Не переживай. В самый раз, — не замедлил с ответом я. — Мы уже пережили несколько таких приключений и в каждом из них становились только сильнее. В следующем станем ещё сильнее и нагоним тебя. А что мы сможем объединившись? Ты представляешь?

— Хм! — Гарута перебросила оружие из одной руки в другую. — Ну, может и так! Может вы воины! А может балаболы! Я должна вас испытать!

— Испытай, — пожал плечами, понимая, что сейчас будет задание.

— За городом! В пещере! Живёт дикий огр одного со мной уровня! Одолейте его все вместе и принесите мне его секиру! Это будет доказательство! Только больше с собой никого не зовите! — выдала она ожидаемое задание.

— Хорошо сделаем. Где тебя потом искать?

— Где искать?! Найдёте как–нибудь! Я буду в городе! — она развернулась и зашагала прочь.

— Мама, — гоблин закатил глазки. — Я сам порву того огра на тряпочки. Только бы она была со мной.

— Тогда ищи, давай, этого Марка Дудку. Пока не найдём в пещеру к огру не пойдём и ты его порвать не сможешь, как не старайся, — снисходительно сказал я остроносому хиллу.

И Гнарлак таки нашёл этого самого Дудку. Им оказался забившийся в самый дальний угол НПС бродяга. По расе бездомный оказался полуросликом, о чем свидетельствовали крупные обнаженные ступни с мохнатой кудрявой тыльной стороной. С дудкой в руках он сидел, но не играл на ней. Просто вертел музыкальный инструмент в руках. Сам бродяга был заросший до безобразия со спутанной бородой, отросшими грязными ногтями и рваной одеждой. Для полноты образа не хватало только соответствующей вони, но в этом плане Гардарион щадил игроков.

— И что мы с него получим? — фыркнул Гнар.

— Ты по обложке–то вот так сразу не суди, действуй я так же, тебя бы с нами не было, — покачал я головой и, приблизившись, склонился над бродягой. — Марк, мы нашли останки Давида. Он, наверное, был твоим родственником?

Полурослик поднял на меня глаза.

— Давид, сыночек тети Сони, — с пародийно Одесским говором вздохнул Дудка. — Вы говорите за него?

— Наверное, — я пожал плечами.

— А за кого ещё? Нас оставалось только двое. Раз вы пришли ко мне, то значат это мой авантюрист Давид. Вот сколько раз тетя Соня стерегла его от авантюр и стерегла со скалкой, — он снова вздохнул. — Так что вы хотели? Говорить за останки моего непутевого сродника?

— Они у нас и мы принесли их вам, — не стал ходить вокруг да около я.

— Принесли это хорошо, а если похороните, то это будет ещё лучше, — повесил на нас новое задание, ещё не дав награды за старое Дудка.

Если у Альтаира такое поведение не вызывало никакой настороженности, то у бездомного полурослика с одесситским говором порождало серьёзные сомнения. Умные люди вообще не советовали связываться с НПС полуросликами, утверждая, что один такой хитрее трёх евреев. А бездомный и нищий коротышка с волосатыми ногами, завидущими глазами и загребущими руками это вообще нонсенс.

— Стой дружок, — погрозил я ему пальцем. — Что мне будет за уже оказанную услугу? И что будет за ту услугу, что ты просишь ещё?

— У меня таки ничего нет. Осталось только дудочка, но я вам её нипочём не отдам. Даже не настаивайте и не уговаривайте, — он даже спрятал свою дудочку куда–то в тряпки.

— Ну, нет, так нет, — я собрался уходить.

— Так что таки вы унесете останки? — спросил Марк у моей спины.

— Унесу. Что же делать–то? Может, продам кости какому алхимику на опыты.

— Ну не превращать же моего родственника в товар, — он, наигранно кряхтя и явно переигрывая, встал. — Это, по меньшей мере, не красиво.

— А мы за красотой не гонимся, — отрезал я.

— Погоди, говорить по делу будем, — полурослик привлек моё внимание и остановился.

— Давай говорить, — я обернулся.

Мы встретились глазами.

— Надо говорить, где не так громко, — прищурился он.

— И куда же ты предлагаешь нам с тобой пойти? С тобой же даже в плохой кабак не пустят, — вставил своё Кирилл.

— Не надо резать мое сердце без ножа, — он закачал головой из стороны в сторону. — В кабак пускают не за одежду, а за звонкую монету, но мы пойдем не туда. Я знаю одно местечко, где нам никто не помешает, — Дудка поманил нас рукой и поспешил к ближайшему переулку.

При этом держался он очень бодро и даже не кряхтел. Видимо забыл о своём реноме старого и больного бездомного жителя норы под холмом.

Что дело не просто нечисто, а попахивает скорым респом, я понял сразу, как мы нырнули в какую–то подворотню. Чересчур уж это было тихое место. Вообще ни единого прохожего среди белого дня. Да не с утра, а ближе к обеду. И ни единого выходящего в эту подворотню окошка.