Николай Свистунов - Начало игры

— Ну, так вот этот полурослик долгое время бедокурил в Солинске и сотворил бед не мало, а потом перебрался в Луноград и тут снова успел наследить. Этот пройдоха заслужил и тюрьму, и смерть, но всегда все делал чужими руками, так что формально невиновен. Восстанови справедливость и умертви этого хоббита окончательно и получишь от меня награду, по выбору.

— Я убью его, — согласился я, думая о том, что мир тесен и снова сталкивает меня с мохноногим бандитом.

— Это будет прекрасная служба, — она улыбнулась. — Чтобы отчитаться о выполнение поручение тебе не обязательно будет возвращаться сюда. Там куда ты намереваешься отправиться найдешь мой храм.

— Я учту это, — согласно кивнул.

Спрашивать из чего я буду выбирать награду, не стал. Распрощался и покинул обитель богини. От поляны торопился, так спешил на свидания только когда–то в далекой молодости, лет в 15 – 16. Добежав до шлюпки, поторопил своих неписей, и пока летели, перекинулся парой слов с Серебряным мечником.

До корабля Энн и мои неписи добраться не успели. Мы подобрали их на половине пути. Гнарлак выглядел как нахохлившийся воробей, попавший под проливной дождь. Видимо все же не удержал свой язычок за зубами зеленый. Вместе со мной ассасинку встречал Митяй. Дмитрий и Бонни переглянулись при встрече, стараясь сделать это незаметно друг для друга. Мне стало понятно, что он знает кто она такая Королеве пиратов из его клана, а она этого не понимает и боится, что он ее узнает. Девушка, скорее всего, не хочет выслушивать претензии, а парень видимо не хочет их предъявлять, несмотря на знание. И скорее всего тут не его собственное решение, а решение совета клана. Ну и пусть будет так.

— Я тебе не нужен? — спросил у меня сын старого друга после формального знакомства и пары ничего не значащих фраз.

— В принципе нет. На сегодня у нас все, а утром пораньше я тебя жду на собеседование с тем парнем, — отпустил верного соратника эльфа, улыбнулся ассасинке и подал ей руку из галантности, а не из нужды.

— Тогда до завтра, — Мечник покинул игру.

— Неплохо ты устроился, — сказала Энн вместо приветствия.

— Не жалуюсь, но могло быть лучше, — указал на свободное место.

— А чего ты красный? — вроде чисто из простого любопытства спросила девушка.

— Так получилось, — уклонился от ответа я.

Энн заняла место в шлюпке. Я сел рядом и подал знак взлетать.

— Я скучала, — тихо сказала она.

— Я тоже, — признался искренне.

— Но это не помешает мне тебя убить, — она хитро прищурилась.

— Но не сейчас же, — улыбнулся ей.

— Не сейчас, — согласилась она.

— У тебя будет шанс, когда я прибуду к Ветряной горе. Я теперь, как и ты направляюсь туда. Там мы обязательно сойдемся в поединке.

— Сойдемся, — вздохнула она и положила голову мне на плечо, но тут же отдернула ее и отстранилась. — А где мои цветы?

— Вот они, — жестом фокусника достал на белый свет маленький, собранный по дороге букетик цветов и расплылся в улыбке.

— Считай, что за это я простила тебе твое опоздание, — она прильнула лицом к букету и втянула носом его аромат.

Утро снова застало меня в постели одного. Бонни исчезла, как тихий весенний ветерок. Случиться это могло, только когда меня переборол короткий, но глубокий сон без сновидений. В остальное время я буквально не отрывал от нее глаз.

Открыл глаза, еще надеясь, что Энн не ушла. Сел в постели и осмотрелся в своем китайском домике–каюте. За столом нет, на диване нет, в душе тоже тихо, да и перегородка в нем полупрозрачная и ее силуэт я бы увидел. Значит, действительно покинула меня.

Вздохнул, стараясь справиться с чувством пустоты, поселившимся в душе. Мне и, уверен, ей было хорошо этой ночью. Мне вообще так хорошо редко бывало даже в прошлой жизни. Буквально с парой женщин. Может тому виной Гардарион и мое новое мироощущение, но верить в это не хотелось. Хотелось в большую и чистую любовь. Видно, все же романтик я в душе.

Посмотрел на часы. Утро было еще не позднее, но с подъемом я явно припозднился. Дмитрий уже должен был быть на месте и наверняка приволок с собой своего специалиста по стрело и камнемнеметам. Собрался, экипировался и вышел на палубу «Золотой обезьяны». Легкий ветерок и прекрасное солнечное утро. Птички летают. Вот только кричат как то странно. Не крик, а какой–то простуженно задушенный хрип.

Присмотрелся к этой кружащей над кораблем «птице». Объект наблюдения облетел вокруг мачты и, пролетев почти прямой над моей головой плюхнулся на крышу каюты–домика. Птицей это существо назвать было нельзя даже с чрезвычайно большой натяжкой.