Кирилл Смородин - Исполнитель

И желающие расправиться с ним не заставили себя долго ждать. Дорогу перегородил мужчина с окровавленным лицом, в порванном сюртуке и покрытых сажей брюках. Пару мгновений он удивленно рассматривал Матвея. Потом прокричал что-то яростное на незнакомом языке. А когда выставил вперед ладонь, охваченную синим пламенем, Климов понял, что дело плохо…

Ближайшим укрытием был труп горгульи. Матвей метнулся в сторону и распластался по мостовой, спрятавшись за крылатой тушей – размерами та не уступала медведю.

Мертвый монстр выдержал магическую атаку. Лишь вздрогнул и чуть отъехал назад. Разозленный неудачей чародей выругался. Обежал труп и навис над Матвеем. Испачканное кровью лицо с яростными глазами напоминало жуткую маску.

«Вот и все…» – Климова словно парализовало.

Он смотрел на своего будущего палача и чувствовал: через секунду-другую произойдет непоправимое. Просить о пощаде было бессмысленно. То, что сделал Матвей, пусть и по незнанию, привело к катастрофе, и казнь – справедливая кара. Он ни на секунду не сомневался, что жители города знают, кто виноват в случившемся, поскольку чувствовал: он здесь чужой на все сто процентов…

Крылатая тень упала сверху. Магу не хватило доли секунды, чтобы завершить задуманное. Горгулья подхватила его, подняла на полсотни метров. А затем швырнула, словно надоевшую куклу.

Матвей избавился от оцепенения, лишь когда несчастный ударился о мостовую и перевернулся. Горгулья, тем временем, исчезла за крышами.

«Бегом!» – рявкнул он сам на себя и понесся за проводником, едва видимым впереди.

Он бежал, словно под обстрелом. Каждую секунду ожидал адской боли от попавшего в него заклинания… Или железной хватки когтей очередной горгульи… Или взрыва, который собьет с ног…

Однако все стычки людей и монстров происходили в стороне. Лохматые черепушки опять вели Климова закоулками, очень умело – и совершенно безошибочно. Страшно было подумать, что бы случилось, если бы провожатый исчез, показав путь лишь до ротонды.

«Я бы здесь и пяти минут не протянул», – Матвей сглотнул, но тут же облегченно выдохнул, обнаружив, что вернулся в тот самый тупик, в котором все началось.

Сейчас между стенами домов клубилась знакомая чернота портала. В груди все еще жгло пламенем адреналина, и потому Климов, хоть и знал, что будет больно, без лишних мыслей кинулся прочь из города, который погубил…

– Ну, ты очухался, наконец?.. – злобно пробурчал Мирон, глядя на Климова, сидящего на бетонном коробе возле канализационного люка и пытающегося отдышаться.

– Пошел ты, – огрызнулся тот, удивившись сам себе: обычно Климов испытывал к карлику отвращение и страх, но сейчас уродец вызывал лишь раздражение.

Возможно, это из-за ужаса произошедшего. Матвей прекрасно понимал, что сделал – пусть и не по своей воле. Где-то очень далеко – а, возможно, и невероятно близко – сейчас умирали люди. Жители очень красивого города, о котором Климов не знал совершенно ничего, даже названия. Страх за собственную жизнь постепенно отступал перед тяжелейшим чувством вины, и это была очень мучительная перемена.

– Ты сейчас сам у меня в такое место пойдешь, скот… – тихо и грозно прорычал Мирон. – Не забывай, ты всего лишь шавка.

«Шавка – это ты», – мысленно ответил Матвей, помня о втором облике перевертыша.

Меньше всего ему сейчас хотелось находиться рядом с уродцем. Душа стремилась к единственному человеку, который бы понял все, что Климов чувствовал после пережитого, – к Алене. Возможно, ведьма, довольная его успехом, позволит увидеться с девушкой…

Соскочив с короба, Матвей, не дожидаясь, пока Мирон превратится в пса, направился к выходу из парка.

Дорога к заброшенному детдому не заняла много времени. Однако, добравшись, Матвей понял, что встречу с Аленой придется, по меньшей мере, отложить. На площадке перед приютом кипела работа.

Ведьма, кутаясь в бурую шубу, стояла возле крыльца в обществе десятка гномов-зомби и глядела на закатное небо с серыми мазками облаков. Неподалеку двое в черных кожаных плащах, цилиндрах и масках, напоминающих морды скалящихся демонов, пытались остановить кровотечение у горгульи, водя над развороченным плечом ладонями и скороговоркой произнося заклинания на неизвестном языке. Крылатая тварь хрипела, из зубастой пасти капала слюна и вылетали облака пара. Верхние конечности вздрагивали, словно их сводило судорогой. Покрытый пятнами темно-зеленой крови сейф валялся на боку чуть в стороне.