Валерий Софроний - Худший из миров. Книга 6

Дорогой читатель, скандал удался на загляденье, мелкие шкеты уяснили для себя некоторые биологические аспекты лепреконьего тела, да и скучающим селянам было теперь что обсудить, потому как вокруг сеновала собралась почти вся деревушка. Зрелище ждали все. Последними к этому собранию присоединились коварные, но весьма довольные содеянным банкиры.

— Выходите оттуда! — зло проорал староста, — сейчас же, пока я не сжёг этот сарай вместе с вами.

Для большей наглядности староста выхватил факел у одного из мужиков что пришли с ним на разборки. Слова старосты прозвучали довольно громко и убедительно и первой из створок сеновала вышла смущенная Вильетта, в мятом платьице и с растрепанными волосами. Увидав дочь физиономия трактирщика налилась пунцовым цветом, а факел, недавно отобранный у подчинённого, сменился на вилы. Когда из сеновала появился Блупик неловко скрывающий ладошками мужское «достоинство» у Ханжиса окончательно снесло крышу. Трезубые вилы едва разошлись с головой молодого короля и застряли в дощатой стене сеновала. Подручные старосты едва сумели сдержать разгневанного отца и, если бы в конфликт не вмешались Юм и Командор поплатился бы молодой король за свое прелюбодеяние. Командор и дядюшка Юм для начала постарались привести родителя в чувство, а позже, когда трактирщик немного остыл отвели его в сторонку для серьезного разговора по душам.

— Успокойся, Ханжис, — начал беседу Юм, — я понимаю, что произошедшее тебе не по душе.

— Не по душе! — трактирщик уставился на Юма испепеляющим взглядом, — не по душе?! Конечно, не по душе. Это же не твою дочку публично испортил какой-то поганец на общественном сеновале! Кто теперь эту дуру замуж возьмет? А если, она еще упаси боги и того… Залетит.

Ханжис нервно снял свою катанную шапку и почесал голову.

— Уважаемый, нет нерешаемых проблем, — аккуратно вклинился в беседу Олег, — для начала хочу заметить, что с нашим мальчиком ваша девочка пошла по доброй воле. Ее никто не насильничал и волоком не тащил. А в качестве дурака для вашей дуры вполне может подойти наш мальчик. В конце концов нужна же королю достойная королева? Да и тебе внук-ублюдок ни к чему будет.

Ханжис только зло скрипнул зубами, когда речь зашла о внуках:

— Значит, не смог напрямую со мной договориться и решил действовать через мою дочку? — трактирщик буквально испепелял взглядом флегматично рассматривающего свои ногти Юма.

— Именно так, — спокойно подтвердил предположение Ханжиса Олег, — послушай, дорогой будущий родственник, сейчас у тебя имеется уникальный шанс подняться с уровня старосты этой убогой дыры, до уровня, предположим, королевского советника. Хорошо подумай, что ты потеряешь и что приобретешь.

— Блупик — идиот! — категорично заявил староста, — и если эти дураки ему поверили, то меня он хрен проведет. Он не сможет собрать всех леприконов в одном королевстве. Это не реально. И эти ваши сказки, про наследие лепреконьего народа ничем вам не поможет. Даже я в этой дыре не желаю расставаться с властью. Чего уж говорить про других.

На этот раз Юм скусил недовольную физиономию, слова о внуке неприятно резанули родительское самолюбие.

— Видишь ли, Ханжис, ты во многом прав, — елейным голосом продолжил разговор Олег, — возможно не все озвученные заслуги принадлежали нашему мальчику. Зато у него есть такие замечательные помощники, как я и уважаемый Юм. И поверь, мы для него расстараемся, приложим все возможные усилия. Мы уже сейчас сделали очень многое для нашего народа, — продолжил убеждать старосту Олег, — чего стоит один только «Клевер банк»?

— Действительно, — язвительно согласился староста, — чего только стоит банк, одним из хозяев которого является человек? Недаром ни один из леприконов не принес в этот «банк» свои деньги. Да и, честно говоря, мне непонятно, какого лешего тебе нужно помогать нам. Нет, мне понятны намерения Юма, если у него все выгорит, то его племянник станет королем, у него выгода на лицо, а что тебе нужно, почему ты так стремишься собрать всех леприконов в одном месте? Не для того ли, чтоб потом всем скопом сдать нас богам? А банк со всеми вкладами захапать себе?

Ни о каком доверии сейчас не могло идти и речи Ханжис был прожжённой сволочью и мыслил категориями лепреконьей подлости. Этот трактирщик обрисовал недурственную комбинацию, которая нашему комбинатору в голову не приходила. Весь предполагаемый план разговора шел коту под хвост, потому как, между позором или жизнью этот леприкон выберет жизнь. Нужно было срочно менять план беседы, и Олег начал импровизировать.