Леонид Мечемир - Зов Хайгарда - акт 2 - Путь атараксии

Твоё тело – кровавый металл!

Ты полон грехов и желаний,

Вкусить которые... так долго... желаешь...

Но когда твоё сердце затрепещет,

И разум вмиг безумием обернётся,

В угаре гнева изверженья –

Накроешь ты всех кошмаром своего кипенья!

Не выдержав яростного напора на своё явно хрупкое сознание, я, с титаническим усилием воли, отпустил рукоять и моментально отпрянул вспять. Мысли начали возвращаться в привычное русло, а на лбу решил образоваться очередной великий потоп из морозного пота.

«- Ну нахрен такие игрушки!» – я вытер лоб и вновь взглянул на багряный топор.

Это совершенно точно одно из тех орудий.

Не удивлюсь, если для владения им тоже требуется профильный навык 1-го ранга. Не исключено, что испытанное мною чувство распираемой ярости является показателем банальной неготовности к владению данным оружием. Если в рюкзаке оно не возымеет никакого эффекта на сознание, то можно применить касание Абхолена, и мне не придётся опасаться очередного погружения в пучину бушующей ярости. Далее, достаточно лишь дождаться того светлого будущего, когда я буду готов и...

И... но...

Всё же не хорошо вот так вот поступать...

Одно дело убить какого-то отморозка в поединке и залутать вещи с его надгробья, и совсем другое поступать как последняя крыса. Как иронично, что они к нам в двери стучатся. Думаю, адекватные люди поймут мои терзания – что же это всё – игра или реальность? Забери у NPC какую-нибудь вещь, и ничего кардинально плохого не случится, напротив, этим часто грешат в RPG. Те максимум могут обидеться в случае раскрытия авантюры, или же оченьсильно обидеться. Но стоит начать воспринимать как полноценных разумных и живых существ, так всё становится по иному.

Не могу их кинуть...

Пока на моих плечах ангел и демон доблестно сражаются за отстаивание своих прав и мнения, а внутренняя жаба пишет огромную телегу в профсоюз питомцев-бухгалтеров – я окликнул Миодрага. Неожиданно для себя отметил ещё один момент: показатель ярости возрос на пустом месте, точнее, от моей попытки просто поднять багряный топор. Сейчас ярость постепенно затухает и, пока что, пребывает на отметке 13 из 50, но... довольно прискорбно, если при наборе этого ресурса сознание действительно охватывается настоящей яростью.

***

Прожжённые игроманы могут сколь угодно долго смеяться.

Однако, я не жалею о своём решении... ну.. если только самую капельку, жаба такая жаба. Но её я смог подкупить прочим награбленным тут добром. Воззвал к совести, так сказать, и в дополнении к этому получил явный плюсик в копилку репутации с городской стражей. Ну, или хотя бы конкретно с этими двумя, что тоже хорошо.

Буквально минуту спустя совместного поиска, мы с Миодрагом нашли ещё один такой же топор.

Оба этих багряных топора, основываясь на словах Миодрага, принадлежат их с Беримиром давнему знакомому, который сейчас находится в должности коменданта гарнизона фермерских угодий. Если судить по краткому изложению биографии – тот ещё безудержный вояка: в университете вечно наводил шороху; на должности стражника перебил не одну тысячу крыс-мутантов; да и в целом он настолько сильный, что не редко выигрывал поединки у сильнейших представителей гильдии бойцов. Как следует из краткого ликбеза – гладиаторы гильдии бойцов считаются самыми выдающимися и сильными воинами, являясь, по сути, главной ударной силой в случае надобности.

Странно, что такой индивид умудрился потерять свои ценные топоры.

Таким вот образом мы дошли до самого конца сокровищницы, до простенького каменного стола. Перед ним стоит сгнившее, но всё ещё держащее форму, деревянное кресло, в котором восседает скелет в хорошо сохранившихся тканевых обносках. Одежда знавала лучшие годы, но, как и кресло, продолжает противиться течению времени. Останки принадлежат человеку или, что более вероятно, коренному жителю. В отличии от избранников, они не разлетаются на мириады серебряных искр, их смерть ни чем не отличается от смерти в нашем реальном мире. Как и процесс дальнейшего разложения, потому крысы-мутанты не стали нас убивать сразу.

На мгновение я даже усмехнулся над своей собственной смертью, представив как повар непонимающе смотрит на то место, где чуть ранее лежала разделываемая им добыча. Вместо мяса получи неосязаемые искры и буквально могильный булыжник. И, кажется, я начинаю сходить с ума, если в голове появляются подобного рода мысли.